— На церемонию бракосочетания приглашаются… — Лариса Павловна (или ЛарьПална, как называли ее все работники мэрии) мельком глянула в бумажку, привычным жестом поправила бретельку под платьем и продолжила речитативом, — Семен и Дарья! Уважаемые молодожены! Сегодня у вас самый важный день в жизни…
Профессионально поставленный голос заведующей городским ЗАГСом плыл по небольшому залу, цеплялся за тяжелые темно-зеленые портьеры и тонул в старых пыльных кубках, невесть когда полученных чиновниками в неведомых межмуниципальных спортивных баталиях. Процедура «кольцевания» очередной пары катилась своим чередом, а мысли самой ЛарьПалны витали где-то очень далеко.
«Господи, как я устала! А сегодня еще только среда… Секретутка-Сонечка все-таки спит с мэром, иначе зачем он ее берет с собой в Тюмень… Не забыть бы «Вискас» купить вечером, а то Бармалей меня саму сожрет… А папаша-то у невесты еще ничего, вон как глазами постреливает…»
Она приосанилась. Постреливать новоявленному тестю было на что – в свои …цать, скажем, три, ЛарьПална была очаровательна. Время не оставило никаких следов на ее лице, лишь добавив шарма и толику грустинки во взгляде. Мужчины увивались за ней наперебой, но она с методичностью швейной машинки «Зингер» и убойностью духов «Дзинтарс» сбивала их на подлете. Перед подругами отшучивалась: я и так работаю подручной Гименея, чтобы еще и самой становиться под венец…
«А эти уже успели причаститься, — с неприязнью подумала об очередной гоп-компании. – Водкой несет, хоть святых выноси». И ускорила темп своего привычного напева-причитания.
Впрочем, это была последняя на сегодняшний день свадьба. Теперь можно расслабиться, скинуть ненавистные парадно-выходные «лодочки» и спокойно попить чайку. Благо после трех нынешних церемоний ЛарьПалне остались несколько коробок конфет, пара бутылок вина и вдобавок большой мягкий Пумба. Вполне возможно, его просто забыли, а потом постеснялись вернуться…
Заведующая включила чайник и только собралась звонить подруге Аленке (хоть и стерва она, конечно), как в дверь постучали. ЛарьПална хотела было отшить непрошенного гостя, но все-таки сдержалась. Вошедший в кабинет мужчина с порога просительно зачастил:
— Уважаемая, я хотел бы с вами договориться… Понимаете, дочка моя, Ксюша, уже на четвертом месяце… А регистрация по графику у них только через полтора… Нельзя ли как-то ускорить…
ЛарьПална вполуха слушала посетителя, смотрела в окно и презрительно щурила один глаз. Щурить сразу два было слишком много для этого полу-мужчины. Подкаблучник – сразу видно. Вдруг его голос странно прервался:
— Лара? Это вы… ты?! Помнишь меня?
Заведующая ЗАГСом с интересом взглянула на мужчину, улыбнулась… А в следующий миг белозубая улыбка как-то сразу полиняла и выцвела.
— Надо же… Какая встреча… Никогда бы не подумала…
— Как живете? Живешь, то есть… Лара… Все хорошо? Вот и у меня все нормально, Лара. — Он как будто пробовал имя на вкус и перекатывал его на языке.
– Можно, я присяду? Сто лет тебя не видел…
Он умостился на краешке стула и говорил-говорил-говорил… О жене, двух дочках, коте, любимой даче, разыгравшейся язве желудка… А она молчала и лишь искоса бросала на него взгляды.
«Постарел… Волос меньше стало, зато появились морщины у глаз. И лысина… Кто бы мог подумать, что у нашего Шевалье может быть лысина! Костюмчик-то лежалый, поди, еще с тех, немецких отоварок остался. И вроде как меньше стал Шевалье. Раньше не казался таким щупленьким…»
Он внезапно прервал свое нудное повествование и бухнул в пространство:
— Я до сих пор тебя люблю, Лара…
ЛарьПална прислушалась к себе, а потом резко передернула плечами. Нет, ничего не шевельнулось внутри. В первый раз прямо взглянула в глаза собеседника:
— Я сейчас должна упасть в твои объятья? – и насмешливо фыркнула. – Давай без лирики. У тебя, вон, семья, дети, через полгода и внук появится… Кака така любовь? – с интонацией Нины Дорошиной произнесла ЛарьПална.
Он смешался и сконфуженно замолчал, разглядывая чем-то выжженное пятно на линолеуме. Словно через силу стал ронять слова:
— Ты это… Прости меня… Я очень перед тобой виноват… Недавно только узнал… Тогда, перед свадьбой, я ведь почему… Услышал случайно, как в курилке Потапыч сказал Гладкову… Короче, что ты… это… гуляешь, значит…
— И ты — поверил? Потапову? Поверил?
— Я… потом… узнал… что… Потапыч… специально… Чтобы меня устранить… — паузы между словами становились все длиннее. – Я не знал… Я думал… Всякое ведь бывает… Может быть, мы с тобой…
ЛарьПална устало смотрела в окно. Свежий сентябрьский ветерок крутил на улице кокетливую спираль из желтых листьев. Унося вместе с ними воспоминания о том счастливом билетике в автобусе, о памятном комсомольском собрании, «конюшовке» дяди Троши, в которой так упоительно пахло сыромятной кожей, сеном и его волосами…
Она вздохнула, резким движением головы отогнала все посторонние мысли и произнесла своим хорошо поставленным голосом:
— Он сказал тебе правду: было у нас с ним. Было – и прошло. Зачем вспоминать давно минувшее? Что касается вашей дочери, то согласно закона могу зарегистрировать хоть завтра. Завтра вас устроит?
…ЛарьПална прижала горячий лоб к холодному запотевшему оконному стеклу. Она видела, как он вышел из дверей мэрии, остановился и закурил. Долго стоял там, внизу, сгорбившийся и какой-то растерянный. Потом резко швырнул окурок в урну, расправил плечи и засеменил на остановку.
«У нас и без того растет количество разводов…» — подумала она и грустно улыбнулась…
2006
