Борис Лосев. История продолжается…

Иван Белоусов

Признаться, я не ожидал, что статья о Борисе Лосеве вызовет живой отклик читателей. Причем, нужно признать, что я, как автор, выслушал и благодарности за поднятую тему и… упреки в некоторой предвзятости. Однако загадки все же остались. Но давайте по порядку.

Неожиданная помощь

Первой, кто позвонил в редакцию, была Анна Ильинична Жукова. Но начали мы разговор не с истории Бориса Лосева, а с пропавшей могилы Якова Рознина, о которой я писал ранее. Когда Анна Ильинична узнала, что я готовлю материал о Борисе, то тут же предложила свою помощь. Ей довелось быть знакомой с сестрами Бориса – Аглаидой Николаевной и Евстолией Николаевной. Более того, Анна Ильинична поделилась с нами воспоминаниями о Борисе и его отце, архивными фотографиями и выдержками из газет. Вот ее рассказ:

«В газетах 60-70 годов прошлого века статьи о Борисе Лосеве печатались несколько раз. Но хочу заметить, что при описании его смерти слово «зерно» ни разу не употреблялось. Только «солома».

В Ханты-Мансийске парки имени Бориса Лосева открылся 28 октября 1968 года. Тогда была уже настоящая зима: лежал снег, погода была морозной. Сначала началось факельное шествие. Комсомольцы со всех предприятий города с горящими факелами прошли по центральным улицам и остановились в парке. Митинг открыл первый секретарь городского комитета комсомола Владимир Ивашкеев. Пионеры школы №2 Сережа Жердев и Надя Сулейманова читали стихи о Борисе Лосеве. Открыл памятник родственник Бориса по материнской линии Банковский. Автором монумента был местный художник Николай Дмитриевич Иванов. Он и сейчас живет в Ханты-Мансийске.

В статье Ивана Белоусова есть некоторые неточности. Про солому я уже писала. Вот еще одна. Борис не был в отряде ЧОН (части особого назначения). Там была его старшая сестра – Аглаида Николаевна. Об этом мне рассказали в Свердловске, где она жила. Сестра вела переписку с пионерским отрядом имени Бориса Лосева с 1977 по 1982 годы. Я не знаю год ее рождения, но прожила она долгую жизнь, скончавшись, когда ей было уже около 90 лет. Младшая сестра Бориса – Евстолия Николаевна – тоже жила в Свердловске. На момент нашей встречи в 1981 году ей было 65 лет. Но о своем знаменитом брате она ничего не помнила.

Фотографии Бориса Лосева нет. Его портрет был нарисован со слов Аглаиды Николаевны.

Почему выбрали именно Бориса в качестве увековечивания его в истории города? Я думаю, что он был по-настоящему героем. Нашим, местным. И его страшная смерть повлияла на этот выбор».

Пожелтевшие страницы истории

Выдержка из газеты «Тюменская правда» от 17 ноября 1971 года:

«Лето 1919 года. Колчаковщина. Хлопнула калитка. Аглая, выглянувшая в окно, отшатнулась.

— Каратели, батя.

Вошли в комнату, гремя прикладами.

— Николай Лосев? Собирайся.

На сердце легло камнем. Выдали. Кто? Батурин или Пуртов?

В зловонном трюме баржи тесно и душно. Мерный плеск волны в борта: хлюп, хлюп… На остановках пьяная ругань конвоя, выкрики фамилий очередных жертв. Торопливые пожатия рук, удаляющиеся шаги. Выстрелы.

Лосева довезли колчаковцы до Читы. В тюремном лазарете лечили от тифа, чтобы потом вывести на тюремный двор под дула винтовок. Там, в белогвардейском застенке, оборвалась жизнь коммуниста.

Тревожная весть о восстании застала Бориса Лосева в Демьянском, где он учился в школе. Не мешкая, встал на охотничьи лыжи и за сутки одолел 130 километров, чтобы предупредить товарищей в Реполово.

— В губернии кулацкое восстание. Бандиты взяли Тобольск. Не сегодня-завтра здесь будут.

В Реполово собрался большой обоз с семьями отступивших на север советских и партийных работников. Чтобы сбить с толку бандитов, решили нарушить телефонную связь.

— Кто пойдет?

Вызвался бывалый солдат Илья Рыбин. Пожалуй, помощник надобен. Борис – вместе с ним.

— Молод еще, — засомневался кто-то. – Шестнадцати нет.

Но ему напомнили: «Это же Лосева Николая сын».

Условились: если отряд уйдет раньше, то снимут со штаба красный флаг. А если флаг на месте – значит в селе свои.

…Последний столб пилили тяжело.

— Шабаш, — выдохнул Рыбин. – Теперь давай провод смотаем, упрячем подальше.

Со взгорья – Реполово, как на ладони.

Под дощатой крышей вьется алое полотнище. На сердце отлегло. Птицами влетели в село.

Борис услышал, как приглушенно охнул Рыбин, и в тот же миг сам волчком распластался на снегу. Грубый хохот, торжествующий тенорок Нестора Пуртова:

— Попался, пащенок!

Дюжий бородач оттер лавочника плечом: «Не трожь парнишку. Пригодится ишшо».

— Куда отряд пошел?

Рыбин сплюнул кровью, но ничего не сказал.

— Ах ты!…

И пронзили солдата самодельные пики.

— И ты запоешь, голубь, коли не скажешь правду.

Лосев молчал.

Еще живому вспороли живот, сунули в кровавый провал клок соломы. Заледенелое тело выставили на развилке дорог с дощечкой на груди «Разверстка выполнена». Студеный ветер трепал льняные волосы, сыпал в застывшие глаза поземкой».

Упрек ветерана

Когда в мой редакционный кабинет вошел Виктор Яковлевич Башмаков, то я поначалу опешил. Если уж ветеран пришел лично, то повод был весьма весомым. Виктор Яковлевич начал без обиняков:

— Иван Белоусов? Прочитал вашу статью о Лосеве. Есть что сказать. Мне показалось, что вы пишете о Борисе с какой-то долей сомнения. Дескать, герой ли он? Достоин ли? Я сам реполовский и поэтому мне эта тема особенно близка. То, что Борис Лосев погиб как герой, не выдав своих товарищей – это бесспорный факт. И смерть его была не напрасной. А уж коли решили его именем назвать парк отдыха в Ханты-Мансийске, то, наверное, решение партийных органов принималось не просто так, не с потолка оно было взято. Надо в архивах узнать причину.

Пришлось объяснять Виктору Яковлевичу, что я и не думал подвергать сомнению события тех лет. Беда в том, что о юном герое практически никто не знает. Если раньше пионерская дружина, носившая имя Вали Котика, Зины Портновой или Марата Казея, знала об их подвигах назубок, то сегодня, при всей патриотической направленности, многие достойные имена ушли в небытие. Остракизм и цинизм некоторых журналистов, взявшихся судить о жизни Павлика Морозова, Александра Матросова и многих других – зашкаливает. О каком уж тут уважении к предкам можно говорить?

Поэтому я и писал про Бориса в надежде докопаться до истины. Показать не фанатика революции, а истинного патриота. Кто из нынешних его ровесников способен не сломаться под пытками, не выдать товарищей по борьбе?

— Вы вот про зерно написали. Дескать, кто-то усомнился, что его выращивали в Сибири, у нас. А я вам скажу – выращивали. И колхозы были практикующие это, — продолжал убеленный сединами ветеран. – Стало быть, и в те времена могли его в закромах держать.

Мы еще около получаса разговаривали о смене эпох и понятий, о героях и жизненных перипетиях. В конце беседы я пообещал Виктору Яковлевичу Башмакову, что непременно учту его замечания и попросил не держать обиды за то, что в поисках истины порой приходится показывать и заблуждения.

Рассказ очевидца

Практически перед сдачей этого номера в печать к нам пришло письмо от Зинаиды Екимовны Павловой, в котором она, в частности попросила меня – «Вы, Иван, если начали писать, то доведите дело до конца». Зинаида Екимовна рассказала о том, какую роль в ее жизни сыграл Борис Лосев.

«Раньше мы жили на улице Бориса Лосева, но не знали ничего о нем. Вряд ли кто и сейчас знает. Версий его жизни и смерти высказано уже много, я хочу рассказать еще одну. Но уверена, что это не версия, а правда.

После окончания педучилища в 1967 году меня направили работать учителем в Реполовскую школу, где вместо двух лет, я задержалась на четыре года – начальство никак не хотело меня отпускать.

Директором школы был М.А. Сивков, справедливый и добрый человек, трагически погибший в 1971 году. Мне, молодому специалисту, приходилось на общественных началах (то есть – бесплатно) вести пионерскую и комсомольскую работу. Естественно пришлось узнать и историю села Реполово. В том числе и о Борисе Лосеве, чье имя носила пионерская дружина.

Село расположено на высоком берегу, посреди которого раньше протекала речка Еловая, бывшая прежде судоходной, но после обмелевшая. На берегу реки и стоял деревянный памятник Борису Лосеву в оградке из штакетника.

Собирая материалы о Борисе к пионерскому сбору, я познакомилась с непосредственным участником тех событий 1918-1922 годов. Фамилию его, к сожалению, я уже не помню, но надеюсь, что сельчанам он знаком. Жил мой собеседник на том же берегу, где и стоял памятник, недалеко от Иртыша. Его приемная дочь работала в Самаровской аптеке фармацевтом и проживала в Ханты-Мансийске по улице Свободы, в районе школы №2.

А еще у Бориса была сестра Аглая Виноградова (в девичестве – Лосева), она жила в Свердловске и регулярно присылала открытки пионерской дружине имени Лосева. У нее остались дети. Думаю, что она все равно что-то рассказывала им про своего брата.

Так вот, тот мужчина, который был участником событий, к моменту нашей встречи был уже тяжело болен. Мы пришли к нему с учительницей математики Валентиной Андреевной Орловой. Он очень обрадовался нашему визиту и волнуясь начал свой рассказ, который записывался на магнитофон. По его словам, Борис Лосев прибежал на лыжах из Цингалов в Реполово, чтобы предупредить о скором приходе в село белогвардейцев. Его информация позволила местным коммунистам, комсомольцам и партизанам уйти из Реполова, так как колчаковцы очень лютовали и не оставляли в живых тех, кто стоял на стороне советской власти. А Борис остался в селе… Он совсем некстати простыл и чувствовал себя неважно. Думал, что не вызовет подозрения у врагов. Когда в Реполово вошли колчаковцы, то поняли, что их план по поимке провалился. Всем было понятно, что кто-то предупредил коммунаров. Выяснить, что в селе объявился новенький – не составило труда. Все у всех на виду. Впрочем, возможно и то, что селяне, не желая попасть под подозрения и пытки, сами выдали белогвардейцам Лосева.

Бориса зверски пытали, стараясь выпытать, куда делись его товарищи. Его били, кололи штыками, выбрасывали избитого, полураздетого на мороз, но он никого не выдал. От болевого шока он ползал по снегу и терял сознание. Колчаковцы вспороли ему – еще живому! – живот и набили соломой и конским навозом. Потом они прибили тело к шесту, который поставили возле дороги. Бывало, что в сумерках проезжающие сбивали шест и труп падал под ноги лошадям, пугая их… Похоронили Бориса Лосева только после ухода колчаковцев из Реполова.

Я очень жалею, что запись нашего разговора не сохранилась. Но она так поразила меня, что я запомнила этот рассказ на всю жизнь. Как юный парень мог пройти на лыжах в такую даль, выдержать нечеловеческие пытки и не сломиться? Сколько же в нем было силы воли, духа, мужества! Он – настоящий герой. Такие люди не предадут свою Родину, дело, которому посвятили такую короткую жизнь.

Я уверена, что еще можно найти людей, которые помнят рассказы стариков, очевидцев, родственников – дети, внуки, пионеры советской эпохи.

В конце нашего разговора я спросила собеседника – где можно найти фото Бориса? К сожалению, ни одной фотокарточки не существует. Есть лишь его нарисованный портрет в косоворотке, который создавался по описанию очевидцев. Сейчас он хранится в селе Реполово».

Загадки остаются

Признаюсь, отклики читателей позволили добавить новые факты в историю гибели Бориса Лосева. Но все же расхождения в рассказах, как можно заметить, остаются. А с другой стороны, любая история со временем обрастает все новыми и новыми подробностями. И разобраться, где правда, а где вымысел – сложно. Главным остается то, что Борис Лосев – совсем мальчишка, который даже не успел полностью насладиться радостями жизни – отдал свою жизнь за свою Родину, веря в победу своих товарищей.

Мне остается лишь от вей души поблагодарить всех, кто откликнулся на статью. В том числе и Татьяну Анатольевну Волгунову, которая порекомендовала найти и прочесть книгу о Борисе Лосеве.