Валентина Патранова
Чем жил округ накануне войны? Заботами: как накормить людей, где взять денег на строительство пивоваренного завода, как ускорить строительство грунтовой дороги Самарово – Уват…
Письмо в Совнарком
Численность населения округа перед войной составляла 104 тысячи человек, подтверждение тому можно найти в Государственном архиве Югры. В фонде номер один хранится письмо, которое руководители округа в январе 1941 года адресовали председателю Совнаркома РСФСР Булганину. В нем речь идет о том, что на начало 1939 года численность населения составляла 82 750 человек, а потребление муки на душу населения – 14 кг в месяц. На 1 января 1941 года, как сказано в письме, население выросло до 104 тысяч человек, а потребление муки снизилось до 12,3 кг. Булганину напомнили, что по приказу наркома торговли СССР от 15 октября 1940 года для районов Крайнего Севера установлена норма 30 килограммов муки в месяц на душу населения.
Округ накануне войны так и не смог добиться увеличения лимитов на поставку муки, а когда через несколько месяцев сюда хлынули толпы эвакуированных из Украины, Белоруссии, центральных областей России, ситуация и вовсе обострилась.
Дорога Самарово – Уват
Но об этом позже, а пока о грандиозной стройке, которая замышлялась в округе накануне войны. В архиве хранится докладная записка: в январе 1941 года ее направили в Омский обком партии и облисполком (с 1934 по 1944 округ территориально входил в состав Омской области).
Записку озаглавили «О строительстве улучшенной грунтовой дороги Ханты-Мансийск – Уват». В ней шла речь о решении третьей областной партконференции 1939 года, когда был утвержден план строительства дороги. Ввод ее намечался в 1942 году. Трасса протяженностью 467 километров, как сказано в документе, должна была пройти через сплошной лес, глубокие овраги, заболоченную местность и девять рек. Нужно было построить 70 однопролетных мостов, 9 многопролетных, проложить 167 водоотводных труб.
К строительству руководство округа хотело привлечь колхозы Самаровского района, расположенные вдоль трассы. Обращаясь в январе 1941 года в Омский обком партии и облисполком, авторы докладной записки прямо указывали на то, что «наличие трудовых ресурсов не обеспечивает окончательного строительства к концу 1942 года», да и проектировщики пока не выдали техническую документацию. В записке отмечалось: «Экономическое развитие округа требует развитие сети местных дорог во всех районах. Необходимо создать районные дорожные отделы, чтобы они стали организаторами трудовых ресурсов на строительстве».
Но стройке помешала война. Автомобильная трасса из окружного центра в сторону Увата и Тюмени через Горноправдинск появилась всего лишь несколько лет назад. Возможно, этот проект в чем-то повторил тот, что округ собирался реализовать перед войной. И кто знает: не случись этой страшной беды, дорогу (сначала грунтовую, а потом и капитальную), возможно, построили бы гораздо раньше. А с началом войны у окружной власти появились другие, более важные, заботы, и о трассе Самарово – Уват пришлось забыть.
Неукоснительно исполнять!
Перелистаем страницы постановлений областных и окружных органов власти тех лет. Территория округа стала глубоким тылом. Здесь не стреляли, не было полетов вражеской авиации и прямой угрозы жизни населению. Но здесь тоже были свои трудности, и одна из главных – тыл должен был обеспечить воюющую армию продовольствием. Украина, часть России с их хлебными полями к началу 1942 года оказались под немецкой оккупацией – они не могли снабжать армию сельхозпродукцией. И власть обратила внимание на такой продовольственный ресурс, как рыба, которую могли бы поставлять восточные районы страны, свободные от нашествия фашистов.
6 января 1942 года вышло в свет постановление Совета народных комиссаров и Центрального комитета партии большевиков «О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Сибири и на Дальнем Востоке». Через месяц бюро Омского обкома партии и облисполком приняли аналогичное постановление, в котором шла речь о том, чтобы принять документ «к руководству и неукоснительному исполнению». Было принято решение об образовании Омского государственного рыбопромышленного треста, подчиненного Наркомату рыбной промышленности СССР. Всем рыбодобывающим предприятиям округа были увеличены планы по вылову рыбы, выпуску рыбопродукции, консервов.
В поисках резервов пополнения продовольствия власть обратила внимание на то, что лежало под ногами – кедровый орех и клюква. Так появилось постановление Омского облисполкома «О весенней заготовке кедрового ореха (падалки) и подснежной клюквы». На местах в каждом заготовительном пункте должны были появиться, лишь только растает снег, дополнительные бригады по сбору ореха и клюквы. По плану надо было собрать 100 тонн кедрового ореха из упавших на землю шишек и 5 000 тонн клюквы. Удалось ли выполнить этот план – неизвестно, но очевидно, что работники всех заготовительных пунктов округа в условиях военного времени должны были трудиться на пределе сил и возможностей.
Боровая дичь для армии
В округ постоянно поступали команды об изъятии лошадей для армии и военных заводов. Если учесть, что именно лошади использовались на заготовке кормов, то снижение их численности заставило обком партии и облисполком в июле 1942 году принять постановление об использовании… коров на сельхозработах. В документе прямо указывалось: «Без широкого привлечения коров на сельхозработы своевременная заготовка кормов, подвозка их к фермам, уборка и вывозка продукции на заготпункты будет поставлена под угрозу срыва».
Если коров еще можно было использовать на заготовке кормов и других работах в колхозах, то как можно было обеспечить перевозку грузов по округу при отсутствии техники и лошадей? Поэтому не удивительно, что, к примеру, на 1 января 1944 года план по гужперевозкам был выполнен всего лишь на 25 %. Вопрос доставки грузов пришлось выносить на заседание окрисполкома. Здесь-то и выяснилась причина отставания: вместе 1 660 лошадей на зимних перевозках была занята 991 лошадь, вместо 700 оленьих нарт – 263. Перед местной властью порой вставала неразрешимая задача: куда в первую очередь направлять лошадей – на сельхозработы или рыбодобычу, когда и то, и другое было одинаково важно.
Жители округа должны были также заготавливать и сдавать государству боровую дичь, мясо диких животных, овощи, картофель. Была еще одна повинность – выполнять план по мобилизации средств, то есть собирать налоги: военный, на холостяков и другие.
В случае невыполнения на заседании окрисполкома выносилось решение: «Оформить материалы для передачи в суд на злостных неплательщиков налогов и проследить за быстрейшим рассмотрением дел».
Жители округа оказывали помощь эвакуированным детским домам, интернатам и особо нуждающимся семьям фронтовиков.Как-то в 1944 году окрисполком вынес решение: разрешить райисполкомам передать в отделы соцобеспечения поступившее в фонд помощи освобожденным районам Запорожской области «вещи бытового характера». Собранные жителями вещи почему-то решили распределить «среди наиболее нуждающихся детей фронтовиков».
Собирали всем миром
Регулярно в округе проводились «Месячники по оказанию помощи семьям военнослужащих», так, в 1944 году в фонд удалось собрать 33,3 тысячи рублей, 13,4 тонны овощей, 292 кг хлебопродуктов, 270 вещей, обследовать 678 семей военнослужащих, подвезти им 1 530 кубометров дров, отремонтировать 82 квартиры и устроить в детский сад 103 ребенка. Но не все были столь активны и щедры. На заседании окрисполкома выяснилось, что в Сургутском и Березовском районах месячник не проводился, а отделы гособеспечения вместо создания фондов помощи при каждом предприятии «занялись распределением промышленных товаров централизованного завоза». На заседании окрисполкома досталось и военкомату, который «не принял участие в оказании помощи семьям военнослужащих и создании денежных и продовольственных фондов».
Окрисполком обязал провести переучет всех семей военнослужащих, выявить особо нуждающихся и оказать им конкретную помощь в подвозке дров, сена, ремонте квартир, устройстве детей в детсады, ремонте одежды и обуви в пошивочной и сапожной мастерских. Из фондов местной промышленности для ремонта и пошива обуви детям эвакуированных ленинградских детских домов выделили кожу. В этот же список попали дети военнослужащих и инвалиды войны. Кожу для обуви продавали через рыбкопы по ордерам поселковых советов.
В первый же год войны Ханты-Мансийский округ принял сотни эвакуированных из Ленинграда, Москвы, Курской области, Киева, Смоленска и других мест. К примеру, только на улице Ленина в окружном центре проживали 27 человек эвакуированных. Став жителями северного города, они вместе с другими хантымансийцами участвовали в общих работах: так, в феврале 1943 года они спасали грузы на зазимовавших в Самарово баржах.
Местная власть оказывала и финансовую помощь эвакуированным – на этот счет было даже специальное постановление Ханты-Мансийского поселкового совета. Накануне 1943 года такую помощь в сумме от 300 до 400 рублей получили девять человек . Так жила Югра в годы самой жестокой войны…
