Были. Фарман Салманов

…Большой белый теплоход причалил к деревянному дебаркадеру с надписью «Горноправдинск». По трапу сошли две девушки в цветных косыночках и легких плащах, у обоих – по небольшому чемоданчику. Видно, что они растеряны. Вокруг торопились на берег другие приезжие, их встречали – объятия, похлопывания. Один мужик с гордостью тащил на плече новенький телевизор, другой сводил на поводке лохматую лайку.

Рядом лихо тормознул ГАЗ-66, из кузова весело скалились разбитные парни-работяги.

— У-у-у, какие красавицы к нам прибыли! Прям глазам смотреть больно! Девчата, давайте, мы вас подвезем!

Девушки дружно помотали головами:

— Нет, большое спасибо, но мы – сами!

Парни веселились:

— Сами – с усами? Нет, барышни, у нас на Северах так не полагается! Щас мы вас к себе в гости отвезем, примем, как в Букингемском дворце!

В это время сбоку раздался насмешливый голос с кавказским акцентом:

— А тэбе, Будкин, в Лондоне доводилось бывать? Нэт? Тогда чего дэвушкам голову морочишь? Ты лучше скажи – в бане пэчь отремонтировали?

— Нет, Фарман Курбанович, не успели еще. Кирпич с причала не подвезли…

Салманов вспыхнул, загорячился:

— Как не подвэзли?! Чэрез два часа гости прилетят, а мне их с дороги и попарить нэгде?! А ты тут лясы с дэвчатами точишь?! Вигоню!

Через секунду ГАЗон рявкнул двигателем, и в облаке песка скрылся за поворотом. Моментально успокоившийся Салманов с улыбкой посмотрел на девушек, заиграл темными блестящими глазами:

— Ви не бойтесь, вас тут никто не обидит. У нас народ добрый, только с виду суровый. Скажу по сэкрету — у нас даже милыции нет, ей тут дэлать нэчего. Дис-ци-пли-на! – и он значительно поднял вверх указательный палец. – Так ви к кому?

Девушки, уже осмелев, ответили:

— Мы – молодые специалисты, к вам по распределению! В школе будем ребятишек учить, вот!

— Э-э-э, педагоги прыехали! Давайте-давайте, помогайте нам новые кадры готовить. Экспедиции люди нужны. Нэфть открывать будэм!

В это время рядом тормознул ГАЗ-69, из него выпрыгнул длинный ИТРовец в очках.

— Фарман Курбанович, помилуй! Там эти двое из главка уже психуют, тебя требуют! А мне оно надо – начальство обхаживать?!

Салманов покачал головой и сказал «гонцу»:

— Да нэкогда мне на разных тунэядцев врэмя тратить! Скоро гости прилетят – шутка ли, выездная группа радыостанции «Юность». Ян Фрэнкель! Владимир Шаинский! И эта, как ее… Анна… Яна… Молоденькая такая, она еще «Робота» пела и «Дроздов». Короче, Павло, давай так, я тебя нэ видел, ты меня нэ видел! Нэ видэлись мы, кроче! А ты лучше подвези девушек до школы. И нэ спорь! Вигоню!

Салманов пружинисто шел по широкой улице, пристально осматривался вокруг, одобрительно качал головой или недовольно цокал языком. Шел ХОЗЯИН, внимательный и рачительный. Заметив возле одного из домов здоровенного принаряженного парня, поначалу прошел мимо, потом остановился и окликнул его:

— Ну-ка, маладой человек, иды сюда! Иды, не бойся! Как фамилия? А что это у тэбя, товарищ Шаяхметов, за спиной? Нет, в другой руке? Давай-давай, показывай!

Покрасневший парень показал кулачище, из которого торчали несколько цветков. Салманов заругался по-азербайджански, отчаянно жестикулируя:

— Эшшей оглы (ослиный сын)! Ты этот цветы сажал? Поливал? А пачему же тогда сорвал своими нэмытыми ручищами?! Ты красоту убил! Вигоню! Иди в кадры, пиши заявление по собственному! Стой, куда пошел! Бэри лопату и копай новую клумбу! Нэт, две! И на них цветы посадишь! Понял?!

В это время его окликнули два сердитых мужчины в строгих костюмах, шляпах и с одинаковыми портфелями:

— Товарищ Салманов! Наконец-то мы вас нашли!

Салманов, которому не удалось улизнуть за угол, шепотом выругался и обреченно подошел к начальникам. Они вместе направились к строящемуся объекту. В это время начался сильный дождь, чиновники стали зябко жаться и пытаться укрыться от потоков холодной воды. Салманов усмехнулся и специально остановился прямо посреди улицы, демонстративно не обращая внимание на ливень. Начальники принялись поочередно тыкать пальцами в сторону стройки.

— Товарищ Салманов, вы понимаете, что никакой ДК в этом году у нас сметами не предусмотрен! С вашей стороны это самоуправство чистой воды! Вам придется ответить за нецелевое использование ассигнований! Вам грозит минимум выговор с занесением!

Салманов не выдержал:

— А ви что, не понимаете, что кроме работы у рабочего чэловека должен быть и нормальный отдых? Рабочий чэловек достоин того, чтобы у нэго рядом и театр был, и зоопарк, и библиотека! Прэжде чем с него план спрашивать, ему надо квартиру нормальную дать, баню, столовую! А я за этот Дом культуры уже сэмнадцать выговоров получил, одним больше, одним мэньше – все равно! Я ими новогоднюю елку украшу! А-а-а, да что с вами говорить!

Он махнул рукой и побежал туда, где на площадку садился вертолет. Дождь тем временем прекратился, выглянуло солнце. К прибывшим гостям со всех сторон бежали местные жители, переговариваясь на ходу:

— Артисты прилетели!

— А Шаинский где? Это который? С усами?

— Да ты чо?! Балда! Это Френкель!

Миловидная скромная девушка, шедшая чуть наособицу, вдруг ойкнула. Ее нога оскользнулась с тротуара и она очутилась в глубокой, по щиколотку, луже. Она шагнула обратно на тротуар и растеряно смотрела на свою босую ногу – одна из туфелек-«лодочек» осталась в луже. Вдруг ее подхватил на руки Салманов и быстрым шагом понес к гостинице, улыбаясь и успокаивая:

— Ты, красавица, не расстраивайся, тэбе сейчас две пары новых туфэль подбэрем, лучше прэжних! А чтобы не простудилась, сэйчас чайку горячего, с малиновым варэньем! Не боись, у нас на Сэверах простуда не водится! Тэбя как зовут? Алла? А фамилия? Пугачева? А-а-а, так это ты «Робота» поешь? Мне нравится!

Едва он опустил на крыльце Пугачеву, как к нему подбежал крепкий парень в спортивном костюме со свистком на груди:

— Беда, Фарман Курбанович! Дождь!

— А чэго дождь? Он же кончился! – не понял Салманов.

— Так ведь как будем проводить первенство области по футболу?! Все поле в лужах! Что делать, отменять матч? Пока трава высохнет – неделя пройдет!

Салманов почесал буйную кудрявую голову, смеющимися глазами посмотрел на небо, на прислушивающихся к разговору гостей, на аэродромную площадку…

— Нэделя, говоришь… Зачем нэделя? У нас же с тобой сушилка есть!

— Какая сушилка? – оторопел тренер.

Не отвечая ему, Салманов подозвал пилота в форме, стоявшего неподалеку:

— Слюшай, Анатоль Борысыч, можэшь полчасика погонять вэртушку? Горючку тэбе восполним, не тужи!

Пилот понимающе улыбнулся и покачал головой:

— Нахал ты, Фарман Курбаныч. А ежели в Москве узнают?

Салманов махнул рукой:

— Как у вас говорят? Бог не выдаст – свынья не съест! Заводи!

Над мокрым футбольным полем зависает Ми-8 и начинает его сушить, рядом стоят спортсмены, болельщики, зрители, заразительно смеются.

Голос Салманова за кадром: «Я полюбил вот эту сибирскую землю. За самобытную красоту, за особый крутой нрав и за то, что отдал ей часть своей жизни. Потому что было здесь дьявольски трудно и не хотелось сдаваться…»

Внешность и поведение Ф.К. Салманова: «Сухой, быстрый, смуглый… У него был сильный акцент, поэтому много жестикулировал… Когда ругался, у него задирались усы… Взрывной, резкий, импульсивный, мог наорать, грохнуть по столу кулаком, но при этом очень быстро отходил и никогда не таил зла… Всегда был в сапогах-болотниках или в кирзачах, в которые заправлены брюки… Смеется, встряхнув взвихренными кудрями, и дерзкий его профиль с коротким прямым носом становится еще задорнее. Глаза широкие, цепкие…»