Петр Бахлыков. На фото: Большой Юган, 1981
Юганские ханты расселены в основном по берегам реки Большой Юган и ее главных притоков: Негус-Яха и Малого Югана, а также и на некоторых малых речках. Большой Юган имеет протяженность более тысячи километров; начало берет с Васюганских болот, впадает в протоку Юганская Обь. Вскрытие реки ото льда происходит в основном в конце апреля, хотя в тысяча восемьсот девяностом году лед унесло только двадцать седьмого мая. Во времена весеннего разлива река судоходна до юрт Тайлаковых и выше, а в засушливые лета катера могут доходить лишь до Угута. Климат резко континентальный, пики температур от + 38° до — 58°.
Большая часть территории входит в зону тайги. Места эти называются урманными, в них преобладают кедровые и еловые массивы в окружении лиственных пород — осины, березы — и кустарников. Ближе к руслу главной реки расположены сосновые боры. Как правило, лесные массивы находятся около рек, а междуречные пространства заполняют болота. Местность равнинная, с возвышенным плато, поднимающимся до 30 м над общим уровнем.
Юганская территория изобилует дикорастущими: это клюква, брусника, черная и красная смородина, морошка, рябина, черемуха, шиповник, черника, голубика. Большое разнообразие грибов. Знаменитые сибирские кедровые орехи. В лесах водится до трех десятков видов животных, большинство из них имеет промысловое значение. Сотни местных и прилетающих на лето птиц, до десяти видов рыб. Вся территория подчинена Угутскому сельскому Совету Сургутского района. Численность коренного населения в 1989 году по Совету составляла 847 человек, общая численность — 2877 человек.
В 1981 году на территории Угутского Совета был основан государственный заповедник, который расположен по притоку Большого Югана Негус-Яху. Территория заповедника составляет 622886 га.
По данным археологов, человек в этих местах живет уже более семи тысяч лет.
Сквозь голубую дымку дальнего леса, окруженного морозным маревом, начали пробиваться первые утренние солнечные лучи. Природа медленно просыпалась. И вдруг эту божественную тишину расколол внезапный зимний гром. Вздрогнули вековые сосны, стряхнув со своих мохнатых рук снег, который, прошуршав по коре ствола и веткам, осыпайся вниз. Выпорхнул из-под толщи снега глухарь, оставив свое насиженное место, и полетел, описывая плавный полукруг, взирая испуганным глазом, и не понимая, что тут произошло. Покинула свое уютное гнездо и метнулась по ветвям напуганная белка. Пришлось подняться и лосю своего теплого снежного ложа. Прогнул он могучую спину, настороженно вглядываясь в даль, втянул своими сильными ноздрями воздух, выдохнул и тоже поспешил сначала шагом, а затем рысцой в сторону, в дебри, подальше от этого страшного места. Просвистел своими крыльями и
старый ворон, громко крикнул: «Крон, крон!». И на мгновение все затихло.
Это геологи, разведчики недр, в поисках нефтяных залежей произвели свой первый взрыв. И пошло!.. И течет под давлением мощных компрессоров по стальным жилам нефть за тысячи километров.
«Себир» — страна лесов, так некогда называли ее монголы. А где он, лес? Изумрудные кедровые острова — где? Был бор, был остров — не стало бора, нет и острова. Стремительный бег времени. «Нужно». А всегда ли нужно? А подумать бы, поразмыслить, как живем, чем занимаемся? Не прервалась ли от твоей руки без необходимости жизнь животного, птицы или дерева? А сколько же ты посадил деревьев, вырастил или хотя бы поспособствовал этому? Человек должен думать об этом всегда: строит ли город, село, дом или всего лишь ночует в лесу.
Однако давайте обратимся к далекому прошлому, седой старине. Не зная прошлого, не построишь и будущего, в этих словах глубокая истина.
Примерно четыре тысячи лет тому назад пришли сюда кочевники-степняки угры, теснимые с юга своими недругами, слились с местными жителями — от них и пошли сегодняшние ханты и манси. А поскольку они были знакомы с технологией плавки и обработки металлов, то и здесь они продолжили свое ремесло, о чем и рассказывают десятки археологических памятников.
В древних кузнях можно обнаружить тигли и всевозможные плавки, поковки. Поскольку железных руд тут нет, использовалась легкоплавкая болотная руда.
Возможно, что и гончарное производство появилось здесь тоже с приходом угров. Хотя глина тут невысокого качества, но в силу необходимости посуду из нее изготавливали повсеместно и украшали орнаментами. Изготовлением ее занимались вплоть до тех пор, когда была налажена торговля, и только с появлением привозной медной посуды отпала необходимость заниматься гончарным делом.
Можно себе представить, сколько труда нужно было вложить, чтобы создать неприступные городки-крепости, если учесть, что не всегда жители имели в своих руках топор и лопату. Как правило, жилища древних обитателей юганской земли устраивались на высоких песчаных увалах, обросших сосновыми лесами. Иногда встречаются городища и на ровном плато, даже с двойным рвом. Глубина рвов достигала четырех-пяти метров. Городища имели, несомненно, оборонное значение. Надо полагать, что такие укрепления могли позволить себе лишь князьки и старейшины родов, используя для этого рабочую силу подвластных им соплеменников.
Вал поверху обносился деревянной оградой из заостренных столбов. В замкнутой деревянной стене устраивались отверстия для догляда, а в случае осады — для лучной стрельбы. Иногда к ограде крепились бревна, их спускали во время штурма крепости неприятелем; катясь вниз, они повергали штурмующих. В зимнее время вал обливали водой, тем самым делая его еще более неприступным.
Помимо рыбного и охотничьего промысла, обитатели городков занимались кузнечным делом, выделкой шкур для одежды, обуви и пологов. Используя дикую крапиву, изготавливали сети и даже одежду. Мастерили нарты, охотничьи рыболовные снасти и многое другое. А вечером у дымящегося костра пробиваясь сквозь комариный гул, звучала негромкая музыкальная мелодия, вызывая радость или грусть.
Простота и наивность этих людей часто вызывают улыбку. Но те, кто связан с природой, носят в себе и великую мудрость человеческого бытия. Эти люди, гармонично связанные с окружающей их средой, никогда не позволяют себе излишества, всегда довольствуются тем, что им доступно, помня правила и заветы своих предков. Ханты не срубит зря дерево, не сломает ветку, не стопчет цветок, не сгубит без нужды и не в срок животного или птицу. Даже и теперь, когда в их жизнь вторглась цивилизация, они, несмотря ни на что, стараются сохранить уклад своей жизни, сложившийся в гармонии с окружающей средой. И мы, волею судьбы оказавшиеся рядом с ними, должны считаться с этим, не наносить им вред в их и без того многотрудной жизни.
Эти люди, в отличие от иных цивилизованных не умеют врать, обманывать, воровать, они очень доверчивы и исключительно честны. Они принимают к себе детей, оставшихся без родителей, и живут с ними в тесном жилище, разделяя последний кусок хлеба, как с родными. Они делят тушу добытого животного на все селение поровну. Эти прекрасные традиции позволили выжить им в самых трудных жизненных ситуациях. Они, к счастью, не утрачены и в наши дни.
У каждой нации, у каждого народа есть лидеры — политические, военные, религиозные. У народа ханты к ним можно отнести шамана.
Шамана принято считать за хитрого, жадного, обманщика. Да, по отношению к некоторым из них это справедливо. Но известно и другое. К примеру, шаманы создали первые заповедники, на территории которых никто не имел права заниматься какой-либо промысловой или хозяйственной деятельностью. Ими были священные места. Он же был и судьей, в случаях распрей, и предсказателем урожая дикорастущих, зверя, птицы, рыбы, и врачевателем, потому как разбирался в лечебных свойствах трав, жира животных и т. д. Чтобы исцелить своих пациентов и убедить в своем всемогуществе, он, искусно владея бубном, задавал такой концерт, что у присутствующих иногда поднимались от страха волосы и выходили из повиновения руки, ноги и язык. Сам шаман мог довести себя в своей пляске до изнеможения. В общем, в большинстве случаев это был человек, выделявшийся по своему уму и таланту среди соплеменников. Он имел властную силу и авторитет.
Многие из ритуалов языческой веры существуют и поныне. Почти в каждом селении имеется родовая культовая молельня (церквушка), упрятанная в стороне от дорог, в труднодоступном месте. В ней хранится деревянный идол, одаренный всевозможными подарками. По приставной лестнице по очереди поднимаются молящиеся и наедине обращаются к идолу со своими просьбами.
Здесь же в определенное время осуществляется жертвоприношение. Прежде умерщвляли крупных животных — лошадей, быков, теперь — оленя. Тут же, у священного костра, ели мясо, им угощали и духов. Шкуры развешивались на деревьях, как и разноцветные лоскутки ткани. Все вместе представляет собой великолепное зрелище. Имеются также и походные малые идолы, которых втайне держат в своем жилище.
Один из самых важных и интереснейших обрядов — отпевание медведя. Это большой великолепный праздник, продолжительность его зависит от пола зверя: самец — пять дней, самка — три дня.
Хотя медведь у ханты считается чуть ли не человеком, удобного случая они все же не упускают, добывают его. При трапезе своими голосами стараются не говорить, а имитируют птичьи. Мужчины переодеваются в женские одежды. Если зверь добыт ружьем, то пытаются свалить вину на русских — они-де придумали ружье, порох, пулю. Все эти хитрости на тот случай, если он вдруг еще раз встретится на пути: не вспомнил бы обиды и не отомстил.
Когда везут добытого зверя, то заранее извещают об этом выстрелами и другими способами: «Встречайте, гость едет!». И все население выходит для встречи «родственника». Праздник проходит весело и торжественно. Устраивают танцы, имитируется охота, одевают берестяные маски с клювами птиц. Начинается борьба между самыми сильными и ловкими, пантомима, звучит музыка, поется определенное количество песен. Певца, знающего много песен, доставляют иногда издалека. Спетые песни отмечаются зарубками на специальной изящно вырезанной палочке доверенным человеком. Вновь пришедшего принять участие в празднике слегка обливают водой из берестяной или деревянной чашки, после чего он может присутствовать на торжестве. Женщины участия в танцах и пантомимах не принимают. Хотелось бы, чтобы такие праздники проводились и сегодня на юганской земле.
Приход русских в эти края принес большие изменения в культуре ханты. Произошла ломка древней, устоявшейся веры. Как известно, рядом с воином рука об руку шли купец и священник. Церковь вела перепись населения, учет рождаемости, смертности, принуждала жителей к покорности, к выполнению навязанных властями материальных и духовных повинностей. Большой Юган с его многочисленными притоками был полностью освящен, все его жители были обращены из исконной языческой в христианскую веру.
До крещения фамилий у хантов не было, а были как бы прозвища. Они прозывались в зависимости от внешнего вида, физических и прочих особенностей, а главным образом имена были связаны с природой, к примеру, «белки», «лоси», «зайцы», «совы» и т. д. При крещении они получили в основном русские имена, фамилии же некоторые — по созвучию с их прежними прозвищами. По новым фамилиям и другим приметам дали и названия поселениям.
Чтобы быстрее и успешнее провести эту акцию, некоторых мужчин одаривали рубахами, медными или оловянными нательными крестами, женщинам давали красные платки, бусы или кольца. Понравившийся подарок иногда толкал наивного ханты на повторное крещение, о чем не всегда удавалось догадаться попу.
Для блага новоиспеченных христиан была в 1716 году построена русская церковь в деревне Юганское. В 1812 году она сгорела, тогда же были утрачены все документы и книги. Затем была построена новая, которая как церковь служила до Советской власти, а затем (благо не сожгли ее, хотя и основательно обкарнали) — как клуб до наших дней, то есть разделила участь многих церквей России.
К невероятно трудным жизненным условиям ханты добавлялись порой и стихийные бедствия. К примеру, в середине XIX века выгорела вся территория между Обью и Иртышем, тому способствовало на редкость жаркое лето. Сохранились лишь частично сосновые боры. Потому как пожары в сосновых лесах, особенно в ночное время, проходят понизу, часть деревьев сохранила свои кроны, и леса в основном скоро восстановились. Большие массивы территории были кедровые, они-то, за исключением отдельных островов среди болот, выгорели подчистую. Так как кроны и стволы кедров и елей покрыты в изобилии смолой, а сучья растут донизу, в них огонь свирепствует с ужасающей силой и оставляет после себя мертвую черную пустошь.
Это было очень трудное и голодное время, приходилось ездить в отдаленные районы для добычи мяса животных. Но природа, как бы в компенсацию за свою несправедливость, вознаградила людей чуть позднее. На старых пожарищах буйствовали молодняки лиственных пород — сюда и сбежались и скоро размножились многие виды животных. Много стало лосей, зайцев — следовательно, лис, рысей, росомах и других зверей. Некоторые охотники за сезон добывали по нескольку сот зайцев.
Однако же вернемся назад и послушаем, что писали очевидцы в самом конце XIX века.
«Густые лесные трущобы, где вековые деревья… не пропускают ни струи воздуха, ни луча солнца, называются урманами. Они доставляют краю главный промысел и богатство. Последнее, впрочем, выпало в удел не промышленнику — оборванному, грязному, изнуренному трудом й болезнями остяку, а торговцу скупщику. Нет опаснее звериного промысла в урмане и нет печальнее положения зверолова остяка. Чем теснее делается сближение остяка с русскими, тем очевиднее он теряет свою самостоятельность и вымирает, не получая от пришельцев ничего, кроме кабалы и болезней. Остяк проводит жизнь в глуши урмана, чтобы показаться с дорогою добычей на торжок в русском поселении. Получить за свою добычу грош, чтобы тут же его пропить, вдобавок задолжавшись на следующий улов».
Царскими властями в Сургутском уезде было утверждено три ярмарки: в Сургуте — в декабре, в Ларьяке по реке Ваху — в мае, а по Большому Югану в селе Юганском в июне. И вот сюда-то, в Юганское, по весне и съезжались все жители волости, за исключением оставшихся на своих родовых местах совсем уж немощных, больных и старых, чтобы рассчитаться с властями и купцами да побывать в церкви, которая внушительно красовалась на зеленом кедровом увале посередь села. Сюда свозили они свои сокровища, добытые и заготовленные в течение года.
Ярмарки должны были происходить под строгим наблюдением местного начальства, не дозволяющего спаивать охотников. Но этого чаще не делалось. Пьяных остяков положительно обирали, меха и прочие их богатства уходили за бесценок. Да и цену-то настоящую своим сокровищам они не знали.
К высокому, покрытому зеленым ковром берегу одна за другой подчаливали груженые дощатые лодки-каюки, покрытые поверху связанной кореньями деревянной обрешетки березовой корой. Плавучий походный дом. За каждой ведущей лодкой тащились лодки поменьше, тоже груженые всевозможным скарбом. На каждой были собаки, похожие по масти на волков и лис. В первую очередь хозяева выводили собак. Те сразу поднимали неистовый лай, не всегда подчиняясь своим хозяевам, которые пытались их успокоить. Весь берег был занят причаленными лающими собаками. Тут же зажигались все новые и новые костры — для чая и для спасения от многочисленных комаров.
Предприимчивые купцы, зная слабость остяков к спиртному, успешно обделывали свои торговые делишки. С больной от хмеля головой охотник готов был отдать последнюю меховую шкурку за глоток вина. Так или иначе охотники всегда были в долгах у купцов, да еще и давали клятвенную подписку не отдавать свои меха другому.
Государство пыталось принять кое-какие меры, но успеха оно не имело. Купец конкурент был сильный, потому что рассчитывался он чаще натурой, что охотников больше устраивало. Куда и на что было тратить деньги! Магазинов почти не было, да и товары там самого низкого качества.
И вот здесь-то и надо отдать должное последнему юганскому купцу Николаю Петровичу Тетюцкому. Сам он не дожил несколько лет до советской власти. Его жена с дочерьми была выселена из своего имения, а всеми строениями и нажитым добром начали распоряжаться новые хозяева.
Реку Юган со всеми ее притоками он считал своей вотчиной, раз в год самолично объезжал владения. Вся прислуга у него жила хорошо, в добротных домах. Любил порядок, не допускал обмана, все было на честном слове. Не навязывал, как другие, безделушки и плохие товары.
Это был на редкость удивительный человек. Я приведу лишь один поразительный факт. В некоторых отдаленных местах у Тетюцкого были магазины без продавцов. Охотники имели возможность в любое время года брать в них все им необходимое. И когда приезжали на весеннюю ярмарку, то приходили к нему и рассчитывались за все. Можем ли мы сегодня в нашем высокоцивилизованном мире позволить себе такое!
Купца Тетюцкого добром помнят до сих пор. Судьба подарила этим людям такого человека, который крепко их поддерживал в труднейших условиях (В 1985 г. пришельцы надругались над его прахом: бульдозером вскрыли могилу в надежде поживиться чем-либо ценным).
