Совершить увлекательное и познавательное путешествие в далекое прошлое Югры сегодня нам поможет заведующий отделом палеонтологии БУ ХМАО «Музей Природы и Человека» Антон Сергеевич Резвый.
Между смартфоном и трилобитом
Странные, ни на что не похожие чувства охватывают посетителя, волей случая оказавшегося в этом тесном, заваленном документами и книгами кабинетике. Возле брошенной на стол авторучки лежит позвонок динозавра возрастом в 90 миллионов лет, рядом с современным смартфоном покоится аммонит 150-миллионолетней давности, а на принтере примостился симпатичный окаменевший трилобит, некогда плававший в наших краях «всего-то» 350 миллионов лет назад…
Видя некоторую журналистскую ошарашенность, хозяин кабинета деликатно улыбается:
— В головах современников плохо укладываются столь невообразимые миллионы, для многих историческое время ограничивается возрастом их бабушек. Все остальное переходит в разряд «давным-давно»…
Сам он привык оперировать совсем другими категориями, ограничивающимися геологическими периодами и историческими эпохами, а вот другим приходится нелегко. Трудно поверить, что обладатель вот этого рога или бивня бродил по земле Югры уже тогда, когда наши с вами далекие предки еще скакали по веткам, сохраняя равновесие при помощи хвоста…
Как становятся палеонтологами
Родился и вырос Антон Сергеевич в Санкт-Петербурге. Естественно, на выбор будущей профессии оказали влияние родители — биологи.
— Я с детства оказался вовлечен в атмосферу взаимодействия с природой. А первое впечатление от палеонтологии получил у них на кафедре, когда мне доверили поразбирать привезенный с «поля» концентрат, включавший в себя остатки мелких животных и беспозвоночных, косточки рыб, зубы акул или ископаемый помет краба, — вспоминает собеседник. – И не просто показали, а объяснили, нарисовали картину далекого прошлого.
Стоит ли удивляться, что после школы он поступил в Санкт-Петербургский госуниверситет, на кафедру палеонтологии геологического факультета? Защитив диплом в 1999 году, наш герой остался в университете в качестве научного сотрудника, читал курс лекций на кафедре, отвечал за музей, попутно вел палеонтологические занятия в геологическом кружке во Дворце пионеров.
И каждый сезон отправлялся в экспедиции — в Среднюю Азию, Казахстан, Красноярский край, Кемеровскую область, Бурятию, на Дальний Восток. Увлекся изучением мезозойской эры и доисторических крокодилов. Следствием этой работы стала престижная I премия имени Ханса Раусинга «За лучшую палеонтологическую работу» — за участие в написании главы об ископаемых крокодилах России в монографии «Ископаемые рептилии и птицы».
Юрский югорский период
А в 2006 году его пригласили в Музей Природы и Человека, где как раз искали замену покинувшему музей первому заведующему отделом палеонтологии Александру Федоровичу Павлову.
– Для меня приезд сюда стал собственным маленьким географическим открытием, — признается Антон Сергеевич. — Увы, на тот момент я не смог бы показать на карте точное местонахождение Ханты-Мансийска… Люди здесь очень понравились, финансирование было хорошим, да и вообще работа оказалась интересной. На карте округа имелось большое количество «белых пятен», а территория была – да и остается до сих пор — очень мало изучена с точки зрения палеонтологии.
Увлеченно, но в то же время взвешивая каждое слово, собеседник начинает рассказывать о доисторическом прошлом нашего края, о самых древних находках, относящихся к Девонскому и Каменноугольному периоду, о том, что происходило здесь в Юрском, Меловом или Четвертичном периодах:
— Основные направления нашей работы – это восточные склоны Северного и Приполярного Урала. Отрадно, что каждый год мы с коллегами находим что-то совершенно новое, выясняем неизвестные факты, важные для понимания эволюции биосферы на планете. Наша задача – попытаться собрать весь спектр интересных палеонтологических образцов, начиная от «начала времен» и заканчивая мамонтовой фауной.
Каждый год сотрудники отправляются в целенаправленные палеонтологические экспедиции, направленные на изучение конкретных местонахождений и геологических разрезов округа, связанные с изучением плейстоценовой фауны крупных млекопитающих, флоры и фауны мезозойских и палеозойских отложений. Кстати, количеству экспедиций удивляются многие коллеги ученого, по их словам, даже Дарвиновский музей не может позволить себе такой «роскоши».
Правда, такая нагрузка имеет и свою оборотную сторону, считает наш герой:
— Мы физически не можем разорваться, пытаясь охватить весь объем. К тому же первую часть лета не можем работать в «поле», пока на пойменной части держится высокий уровень воды.
От Луговского – к Комудванам
Находки палеонтологов в Югре впечатляют. Достаточно упомянуть о прогремевшем на весь научный мир скелете трогонтериевого слона 500-тысячелетнего возраста, найденном возле деревни Чембакчино, и позвонке мамонта, пробитом метательным орудием древнего человека из местонахождения Луговское. Каждый полевой сезон дарит новые элементы фауны и флоры, подобных которым прежде не встречалось.
— В ходе комплексных экспедиций с участием археологов, биологов, историков изучаем взаимодействие мамонтовой фауны и человека. На Луговском уже сделаны тысячи интересных находок, а ведь благодаря местным жителям подобное местонахождение – Комудваны – выявлено и в Октябрьском районе. В результате исследований нам удалось «продвинуть» существование человека на Север и доказать, что 10-15 тысяч лет назад наши предки уже жили здесь, — с затаенной гордостью говорит ученый.
Фонды отдела палеонтологии насчитывают около 5 500 единиц хранения, большая часть коллекции представлена костями крупных млекопитающих верхнего плейстоцена, относящихся к мамонтовой фауне, и собранными на территории округа.
Это если говорить сухим научным языком. А когда журналистов допустили в эту святая святых музея, у нас отнялся дар речи. Как-то не верилось, что все эти груды костей и черепов, панцирей и рогов принадлежали обитателям нашего региона. Мы бродили среди стеллажей, с замиранием сердца осматривая палеонтологические сокровища, и порой прикасаясь к овеществленному Прошлому – даже если оно представляет собой копролиты — ископаемые окаменелые экскременты живых существ какой-нибудь палеозойской эры…
Если лето и осень – это горячая экспедиционная пора, то зимой и весной происходит рутинная, но не менее увлекательная работа. Сотрудники музея готовят выставки, проводят экскурсии, обрабатывают находки, налаживают сотрудничество с другими научными и образовательными учреждениями:
— Для того чтобы ввести находки в научный оборот, мы привлекаем коллег к изучению наших коллекций. Сейчас, например, подбираем образцы для радиоуглеродного анализа и молекулярных исследований, которые, скорее всего, будут производиться в Америке.
О мечте и радости
С трудом оторвавшись от процесса осмотра древних останков, мы вновь начинаем «пытать» нашего гостеприимного хозяина. Например, о том, что является радостью и мечтой для палеонтолога:
— Радостей в нашей профессии много. Конечно, в первую очередь они случаются от редкой находки, кроме того, от хорошо организованной выставки, от посетителей. Если им увиденное очень понравилось, то это сразу чувствуешь, сыплется масса вопросов. А вот мечты одной мало, для отдельных этапов жизни она своя. Хочется найти то, что прежде никто не находил, например, свою «палеолитическую Венеру» (обобщающее понятие для доисторических статуэток женщин, обладающих общими признаками – А.Р.), каждая из которых является произведением искусства. Хочется когда-нибудь написать популярную книгу по палеонтологическому прошлому Югры…
А вот на традиционный вопрос об увлечениях наш герой ответить затруднился. Для него работа давным-давно превратилась не только в увлечение, но и, пожалуй, в смысл жизни. Ему повезло, что такой взгляд на профессию полностью разделяет Юлия Владимировна – не только любящая жена и верный друг, но еще и коллега – она работает заведующей отделом природы Музея. Определенный интерес к работе родителей проявляют и их дети-сибиряки — двенадцатилетний Дмитрий и десятилетняя Алена.
Такая вот увлекательная история…
Фото Светланы Трифановой
