И кто бы мог подумать, что Александр Невский, живший около 700 лет тому назад, недавно, а именно, 27 февраля 1939 года смог причинить огорчение ни в чем неповинным учащимся Остяко-Вогульской акушерско-фельдшерской школы.
Поверить этому случаю трудно. Но когда имеются факты, со всей убедительностью подтверждающие истину, приходится согласиться даже и с тем, что кажется прямой фантастикой.
Корень зла, о котором идет речь исходит не от того, что предки будущих медицинских работников жили не в ладу с выдающимся полководцем, и что эти предки передавали своему потомству в назидание недружелюбное чувство к Невскому. Напротив, пострадали учащиеся фельдшерской школы из-за того, что они интересуются Невским, и что воспользовавшись случаем просмотрели с большим удовольствием фильм, рассказывающий о героической борьбе новгородцев на Чудском озере с немецкими рыцарями.
Они и не думали, что их симпатия к человеку, который вел справедливую войну с захватчиками, может вылиться в что-то плохое. Как не жаль, во расчеты их оказались ошибочными. За свое увлечение фильмом «Александр Невский» «простаки» жестоко поплатились.
Во всяком случае с тех пор, как директор школы Листмангоф издала приказ №4, двадцать поклонников Александра Невского ежемесячно недополучают по 50 процентов стипендии.
Может быть Листмангоф сама имеет какую либо неприязнь к советскому киноискусству, судить не нам. Однако «стряпая» сей, довольно необдуманный документ, она чистосердечно в нем об этом не призналась, а лишь в обоснование своего злокаверзного действия зафиксировала в приказе другую причину, вызвавшую такую немилость к своим воспитанникам.
А причина эта заключается якобы в том, что поклонники Невского нарушили правила внутреннего распорядка общежитий, что в тот роковой день они прибыли в свои покои не в 22 часа 30 минут, а в 23 часа.
Уважая школьный режим, мы в данном случае осмеливаемся выступить на защиту пострадавших и сообщаем читателю, что несвоевременное прибытие их в общежитие получилось исключительно по вине кинотеатра.
Сейчас всем ясно, что нелепое директорское «творение» подлежит немедленной отмене. А вот сама Листмангоф этого никак не уразумеет. А когда люди со здравым мышлением стараются помочь Листмангоф разобраться в ее собственных ошибочных направлениях, то она отвергает их услуги и мнит, что она единственная, чуть ли не во всей вселенной, которая никогда не может ошибиться.
Подобное умозаключение, к которому пришла Листмангоф, приносит довольно недоброкачественные плоды. Она, например, категорически отказалась выполнить приказы обл и окрздрава, требующие от нее немедленной отмены своего незаурядного приказного гневоизлияния.
Но не только в этом заключается «административная струнка» директора акушерско-фельдшерской школы. Такая струнка проявляется у нее и еще кое в чем.
Работника акушерско-фельдшерской школы тов. Проскокова общественность избрала на областное совещание физкультурников. Строгий начальник школы Листмангоф не захотела, чтобы сия командировка исполнилась и вынесла другой приказ, в коем повелела, чтобы Проскокова за рвение к общественным делам с 27 мая от работы, во вверенной ей школе, освободить.
Добрые люди попытались и в этот раз просветить сознание Листмангоф. Растолковывали ей, что приказец-то мол не совсем удался. Но где тут, она и слушать про то не хочет.
Грозность и вредная непреклонность Листмангоф принимает все более и более широкий размах.
Недаром в фельдшерско-акушерской школе все зиждется на приказах, недаром здесь зажата инициатива коллектива.
Петр Солдатов
«Остяко-Вогульская правда», 14.5.1939
