В. Цысь
В отечественной исторической литературе долгое время господствовало мнение, что в Самарово Советская власть установилась чуть ли не в самом начале 1918 г. — раньше, чем в других районах Северо-Западной Сибири. В качестве доказательства приводилась телеграмма сельского старосты Шмонина, отправленная 2 января 1918 г. от имени жителей села, в которой говорилось о признании Совета Народных Комиссаров как «чисто народной» власти. Однако в настоящее время данная точка зрения нуждается в существенной корректировке. Как известно, и после отправки упомянутой телеграммы на территории Самаровской волости органы Временного правительства продолжали функционировать еще достаточно длительное время. Период с января по март 1918 г. включительно следует признать переходным, в течение которого шло постепенное вытеснение учреждений Временного правительства Советами. Но и в этом случае новая система государственных органов была пока еще далека от ее «классических» вариантов, хорошо нам известных по позднейшему времени.
Сохранилось несколько протоколов заседаний Самаровской волостной комиссии по перевыборам гласных, относящихся к первым месяцам 1918 г., на основании которых можно составить представление о процессе установления Советской власти в крае. Эта комиссия была создана по решению общего собрания граждан села. Она состояла из 8 человек, исключительно жителей Самарово, т.к. другие сельские общества волости не смогли прислать своих кандидатов. Первое заседание комиссии состоялось 19 (6) февраля. Тайным голосованием избирается президиум, состоявший из трех человек: П.И. Лопарева (председатель), А.Н. Кузнецова (зам. председателя), К.Е. Кошкарова (секретарь). Для разъяснения важности проведения выборов в поездку по волости был командирован П.И. Лопарев. Председателя комиссии снабдили казенной подводой и выдали денег из расчета 3 рубля на сутки. Также было создано 14 окружных избирательных комиссий, по 3 человека в каждой. В их задачи входило наблюдение за правильным составлением избирательных списков, проведение предвыборных собраний, обнародование списков кандидатов, которые должны были вывешиваться на всеобщее обозрение в людных местах, раздача «избирательных карточек» (т.е. бюллетеней).
Главный аргумент, которым мотивировалась необходимость проведения выборов, — неучастие в проходивших ранее выборах в земство военнослужащих, начавших возвращаться в родные места в самом конце 1917— начале 1918 гг. Еще один довод заключался в том, что ранее голосовали граждане 20 лет и старше. Теперь же необходимо было допустить к избирательным урнам лиц, достигших 18 лет. Солдаты и молодежь — «самое деятельное население края», — указывалось в протоколе Самаровской волостной комиссии по перевыборам гласных.
Сами выборы проходили с 8 часов утра 15 (2) марта до 14 часов 16 (3) марта 1918 г. К этому времени состав избирательной комиссии полностью сменился. Ее председателем являлся С.А. Шатохин, членами — Н.С. Скрипунов и С.П. Карандашев. Организация народного волеизъявления ничем не отличалась от выборов в земства при Временном правительстве или же в органы местного самоуправления при А.В. Колчаке. За сутки до голосования избиратели получали бюллетени размером в 1/16 листа. Им требовалось вписать фамилии кандидатов или же отметить заранее вписанные фамилии кандидатов в гласные. Придяв день голосования на избирательный участок, гражданин опускал бюллетень в опечатанную урну. По окончании голосования урна вскрывалась в присутствии 2—3 свидетелей, подсчитывались голоса, составлялся протокол. Никаких ограничений по участию в выборах, связанных с имущественным положением, принадлежностью к «эксплуататорским» классам, насколько нам известно, в Самаровской волости не имелось.
Явка избирателей в с. Самарово оказалась низкой. Участие в выборах приняли 184 человека из 560, имевших право голоса, т.е. около 1/3. Всего же в селе, по данным на апрель 1918 г., насчитывалось 193 двора, в которых проживали 1143 человека: 558 мужчин и 585 женщин.
В Самаровский совет крестьянских депутатов оказались избранными: Тимофей Васильевич Корепанов, 36 лет, военнослужащий (129 голосов); Федор Васильевич Конев, 40 лет, военнослужащий (122 голоса); Иосиф Иванович Кошкаров (113 голосов); Корнилий Ефимович Кошкаров (104 голоса); Тимофей Тимофеевич Корепанов (94 голоса); Алексей Кузнецов, 30 лет, военнослужащий (93 голоса). Еще 6 человек стали кандидатами в члены совета: Захар Леонтьевич Павлов, 42 года, военнослужащий (82 голоса); Александр Иванович Ершов, 34 года, военнослужащий (67 голосов); Платон Ильич Лопарев (63 голоса); Николай Федотович Трофимов, 36 лет, крестьянин (52 голоса); Александр Гаврилович Скрипунов, 20 лет, военнослужащий (48 голосов); Ефим Григорьевич Кузнецов (44 голоса).
Все это время в Самарово продолжала функционировать земская управа, состоявшая из трех человек: Якова Ивановича Корепанова (председатель, избран 10 января 1918 г.), Ивана Васильевича Мурина и Николая Петровича Пономарева (избраны в ноябре 1917 г.). Регулярно созывалось земское собрание. Лишь 7 марта «ввиду установления Советской власти» было объявлено об упразднении волостных земских учреждений и замене членов управы вновь избранными депутатами Совета. Однако по крайней мере до конца марта земство по-прежнему работало, пока Совет не взял полностью в свои руки бразды правления. Последний выявленный нами документ, исходящий от Самаровской волостной земской управы, датирован 9 апреля (27 марта) 1918 г.
18 марта земская управа сообщала в Тобольск о том, что земское собрание 9 марта рассмотрело вопрос об организации милиции. Было принято следующее решение: «Милицию, как волостную, так и сельскую, как не соответствующую своему назначению, невозможно (содержать.? — В.Ц.), а следить за порядком поручаем Волостному Совету и сельским старостам». «По малограмотности» членов исполкома составление протоколов, ведение дознания было поручено волостному секретарю. Не появились в Самарово и отряды Красной гвардии или Красной армии. В исполком Самаровского совета, поданным на май 1918 г., входили Т.Т. Корепанов (председатель), К.Д. Кузнецов и А.И. Корепанов.
Таким образом, как следует из выявленных нами материалов, установление Советской власти в Самарово происходило мирным путем, без заметных эксцессов, насильственного разгона учреждений Временного правительства, наблюдавшегося в Березово, Обдорске, Сургуте. В Совете преобладали бывшие солдаты и унтер-офицеры, недавно вернувшиеся с фронтов мировой войны. По своей сути, принципам организации он напоминал то же земство, только руководимое наиболее активной и радикально настроенной частью населения.
Основное социально-экономическое мероприятие, которое успел провести Самаровский волостной совет, заключалось в конфискации рыболовных снастей у нескольких зажиточных промысловиков. Для этой цели была создана Комиссия из уполномоченных от волости и общества. Так, 2 апреля у Василия Федоровича Соскина реквизируется невод длиной 800 саженей, мережа и др. Рыбопромышленники направили жалобу в Тобольский совет на самоуправные действия местной власти. 19 апреля последовало указание из губернского центра «принять решительные меры» к возврату инвентаря рыбакам Соскину и Кузнецову. Однако, насколько нам известно, данное распоряжение Самаровской совет оставил без внимания. Вскоре посыпались аналогичные жалобы от промышленников с. Зенкова, Белогорья, Сивохребтских юрт. В некоторых случаях местные власти не ограничивались изъятием снастей. Отбирались рыба, различные промышленные и продовольственные товары, накладывались контрибуции. Так, Яков Звягин из Белогорья должен был заплатить 4000 руб., Александр Киселев из Зенково — 3000 руб. К чести Тобольского совета, следует отметить, что для него в этом случае экономические соображения оказались выше идеологических. Было дано разъяснение, что конфискованные снасти должны передаваться исключительно рыболовецким артелям, находящимся под контролем Советов. На Советы возлагалась ответственность за целость имущества и успешное ведение промыслов. Запрещался раздел реквизируемой собственности между частными лицами (в том числе и бедняками). В противном случае предписывалось возвращать конфискованные орудия лова прежним владельцам.
Граждане Самарова, заявлявшие об организации артели, составляли расписку, в которой указывалось, что они обязуются держать в исправности невод, не уклоняться без уважительной причины от работы, находить замену отлучившимся или выбывшим из артели. Зачастую подобные промысловые объединения являлись лишь закамуфлированной формой раздела награбленной собственности. Советы были бессильны здесь что-либо изменить. Тобольская пробольшевистская печать вынуждена была признавать, что «на севере сейчас идет полная разруха рыбных промыслов: крестьяне отбирают у рыбопромышленников снасти, невода и т.д., деля их между собой, что является большой угрозой промыслу». Встревоженный таким развитием событий краевой Совет, находившийся в Омске, поручил Тобольску разобраться с ситуацией и навести порядок, для чего срочно послать комиссара «для выяснения обстоятельств недоразумений и злоупотреблений». Президиум Тобольского исполкома принимает решение отправить на Север председателя губсовнархоза, заместителя председателя губисполкома Исаака Гиршевича Пейселя, выделив ему 30 солдат из отряда особого назначения, охранявшего ранее семью Романовых. И.Г. Пейсель являлся уроженцем Тобольска, выпускником местной ветеринарной фельдшерской школы. Волной революционных событий этот молодой человек, 22 лет от роду, оказался выдвинут на пост одного из руководителей огромного региона.
Краткое описание его внешности сохранилось в объявлении о розыске лиц, замешанных в убийстве епископа Гермогена: «Роста высокого, рыжий, лицо продолговатое, веснушчатое, волосы на голове рыжие, усов и бороды нет, глаза голубые, нос прямой, особых примет нет». На пароходе «Станкевич», переименованном в «Красную зарю», И.Г. Пейсель, наделенный правами «чрезвычайного комиссара Березовского, Сургутского и северной части Тобольского уезда», отправился вниз по Иртышу и Оби. По пути отряд И.Г. Пейселя облагал данью купцов и промышленников. Всего за время поездки ему удалось изъять у зажиточной части населения 100399 рублей.
«Чрезвычайный комиссар» часто превышал данные ему полномочия. Вопрос о действиях отряда И.Г. Пейселя разбирался на одном из заседаний Тобольского исполкома. Было принято решение направить в Самарово телеграмму в адрес командира отряда с требованием «воздержаться от наложения контрибуций», без санкций Совета «не делать самостоятельных выступлений». Не менее важно было навести порядок в деле добычи и заготовки рыбы. По прибытии в Самарово И.Г. Пейсель издал постановление, подтверждавшее прежнее распоряжение Тобольского совета: снастями могут пользоваться только ответственные перед властью артели, остальное требовалось вернуть прежним владельцам. 26 (13) мая им было дано указание Самаровскому совету «выдать из под печатей рыбопромышленные материалы гр(ажданина) Соскина». На следующий день промышленник получил отобранное ранее у него имущество.
Однако в это время на юге Сибири уже разгорался мятеж Чехословацкого корпуса. И.Г. Пейсель, не дойдя до Березова, вынужден был повернуть обратно. Вскоре Советы повсеместно упраздняются. В Самарово восстанавливается волостная земская управа.
