Сергей Комиссаров
Отец приехал
Холодный декабрьский воздух клубами ворвался в жарко натопленную избу вместе с ввалившимся в неё человеком. Помещение разом наполнилось бодрящей зимней свежестью, радостными детскими возгласами и добродушным ворчанием бабы Мани.
У бабы Мани мы жили на квартире. Так всегда происходило, когда отец возвращался из командировки. Я и моя шестилетняя сестра с криками «Ура!» бросились к отцу и стали помогать ему избавиться от огромного тулупа, закрывающего его с головы до пят. Лицо отца было уставшим, но довольным. Усталость его было легко понять. Ещё бы, он целый месяц находился в тайге. Занимался отводом лесосек под рубки и многими другими работами, названия которых были понятны только лесникам.
Мы знали, что каждому из нас привезён подарок, но какой — не могли даже догадываться. В то время в нашей семье не принято было что-то просить. Мы были рады любому подарку, пусть даже если это был небольшой кулечек конфет. Отец был в командировке в каком-то невиданном, даже сказочном для нас с сестрой месте — Покуре.
На этот раз я получил в подарок набор-конструктор красивых машинок. Интересны они были тем, что в наборе находилось порядка шести кузовов от разных моделей машинок, но устанавливались они только на два шасси. Одно шасси с моторчиком, а второе без мотора. То и другое шасси подходило к каждому кузову. Получалось, что ты мог целую неделю каждый день играть новой машинкой. Такой набор давно уже был у Витьки, сына лесничего дяди Алеши, а теперь такой же, только новенький, появился и меня. Сестра получила в подарок куклу.
Из прошлой командировки, опять же из Покура, отец привёз мне в подарок набор азбуки. Азбука состояла из плотного конверта, в котором находились картонные карточки с картинками. Достаёшь карточку, а на ней аист и буква А, и так на каждой карточке картинка с буквой. Но тут же были карточки с буквами без картинок. Я быстро освоил буквы с картинками, а вот правильно называть буквы без картинок было сложнее.
К приезду отца я выучил все буквы без картинок, и во время обеда мне очень хотелось поразить отца своими знаниями, но подходящий случай сообщить о своих достижениях, никак не подворачивался. Отец заметил, что я не в настроении и спросил:
— Чем опечалился? Пойдёмте все на улицу, я вам что-то покажу.
Семейство разом стало натягивать на себя зимнюю форму одежды, состоящую из ватных фуфаек и валенок. Шапки можно было не одевать, на улице было всего градусов двадцать с минусом и без ветра. Вся семья, к тому времени находящаяся по месту проживания, в составе отца, мамы, меня и сестры, с шумом, в предчувствии праздника, вывалилась во двор.
Вслед за квартирантами вышла на улицу и хозяйка хаты — баба Маня. Ей тоже было любопытно, чем это отец собрался всех нас удивить.
Мальчик
Двор встретил нас белизной от свежевыпавшего снега и лёгким морозцем. Единственная берёза, стоявшая во дворе, была покрыта пушистым инеем, казавшимся голубоватым на фоне ярко-синего неба. Ослепительное солнце хотя и не грело, но придавало увиденному сказочный вид.
Отец повёл нас за избу. Вся компания, скрипя валенками по свежем снегу, последовала за ним. Завернув за угол избы семейство резко остановилось. На пути любопытных стоял пёс. Пёс был чёрный, как уголь. Эту черноту обострял ярко белый снег, сверкающий своим жемчугом на солнце. Одновременно черноту гладкой шерсти оттенял белый треугольник на могучей груди пса. Ноги его до колен были тоже белыми, хвост же кольцом прижимался к спине. Цепь, которая ограждала свободу этому красавцу, казалась неуместной. Казалось, что пёс это понимает и не рвётся с неё, чтобы не унижаться перед собравшимися своим временным заточением. Во всем виде пса чувствовалась какая-то звериная сила, уверенность, перемешанная с гордостью.
Обе стороны молча смотрели друг на друга. Молчание прервала баба Маня. Она первой запричитала:
— Чо вылупились–то? Чо ль собаки ни разу не видели? Она вона скоко от Покура отмотала-то. Поди, голодная?
Я первым внял словам бабы Мани и, гордый своей сообразительностью, бросился в избу. Схватив со стола пряник и кусок хлеба, помчался назад. Прибежав, услышал, что сестра называет пса «Мальчик». Пока я бегал, отец озвучил имя пса. Я тоже позвал: «Мальчик! Мальчик!» и положил рядом с ним пряник с кусочком хлеба. Пёс даже не взглянул на моё угощение.
— Не голодный? — удивилась мама.
Отец молчал.
— У кого купил-то? — обратилась баба Маня к отцу.
— У старухи-хантейки.
— Тогда чево ему хлеб-то суете. Он хлеба то и не видал отродясь. Рыбы и мяса ему несите.
— Рыбу-то ещё разморозить и сварить надо, – сообщила мама.
— Чо её варить-то. Несите, так сожрёт! – командовала баба Маня.
Отец пошёл за рыбой. Благо, что в сенках, в мешках, лежала штабелем мороженная щука. Отец принёс одну рыбину, килограмма на четыре, и бросил Мальчику. Пёс не спеша, с достоинством, подошёл к угощению, затем лёг на живот, прижав передними лапами щуку к снегу и начал трапезу. Мальчик разгрызал замороженную рыбину так, что казалось из-под его клыков летят не осколки патанки, а искры. Для меня это было чем-то новым и удивительным, что вызывало во мне не чувство страха, а наоборот — гордости за этого сильного пса.
С кормлением Мальчика в дальнейшем были проблемы. Особенно ближе к лету, когда негде было хранить рыбу. Тогда не существовало холодильников, тем более морозильных камер и ларей, как сейчас. Заранее начали приучать нашего «ханты» к хлебу, что получалось с трудом. Сначала крошили хлеб в уху. Уху Мальчик съедал, а хлеб оставлял нетронутым. Мы заметили, что Мальчику нравится сливочное масло. Губа у него оказалась не дура. Намазывали масло на хлеб, масло пёс с удовольствием слизывал, а хлеб оставлял. Но все же потихоньку удалось перевести Мальчика с хантейской кухни на русскую.
Закончив с угощением, пес встал в прежнюю стойку. Мы с сестрой стали просить разрешения у отца погладить Мальчика. Отец разрешил. Мы бросились к нему и стали не только гладить, но и обнимать пса. Пес снисходительно позволял делать это с ним так, как позволяют взрослые собаки щенкам — таскать их за хвост. Затем мы стали просить отца, чтобы тот отпустил Мальчика с цепи.
— Рано ещё. Недельку надо подержать, чтобы привык к новым хозяевам, — проворчал отец и велел всем возвращаться в дом.
— Завтра наиграетесь. На сегодня хватит, пусть собака отдохнёт.
— Давайте домой. Не хватало ещё какую хворь подхватите, — вторила ему баба Маня.
Семейство гурьбой, с весёлым шумом, вернулось в хату. Праздничное настроение не оставляло нас.
Знакомство с Витькиными собаками
Утром, когда родители ушли на работу, я быстро оделся, вытащил из мешка в сенях мороженую щуку побольше и побежал к Мальчику.
Я был доволен, что сестра не увязалась за мной, а играла новой куклой. Я почему-то ревновал Мальчика ко всем, кто приближался к нему. Кормить пса стало моей обязанностью, которую я выполнял с удовольствием. Родители против этого не возражали.
Где-то на третий или четвёртый день, я решил показать Мальчика Витьке, сыну лесничего, у которого были три собаки — Дунай, Трезор и Шарик. Сил разжать карабин на цепи у меня не хватало, поэтому я решил сначала снять ошейник с собаки, что мне сразу удалось. Освободив ошейник от цепи, я предусмотрительно надел его на Мальчика снова. После освобождения пес не бросился стремглав на свободу, а сначала затряс головой, как бы убеждаясь, что «оковы сброшены», затем деловито стал обходить двор и ставить метки в только для него понятных местах.
Наконец, Мальчик покинул двор и, удаляясь от двора, продолжал метить территорию. Когда пёс отошел от меня метров на пятьдесят, я напугался, что возможно больше не увижу его, и закричал: «Мальчик стоять! Ко мне!». Ко мне пёс не побежал, но и убегать не стал, а просто остановился и принялся деловито обнюхивать дорогу. Пробежав снова метров пятьдесят Мальчик остановился уже без моей команды, но при этом сделал вид, что не из-за меня, а так — знакомится с новой обстановкой и метит её.
Так мы с Мальчиком добрались до конторы лесничества, со двора которого была квартира лесничего. Не успели мы зайти на территорию, как к нам навстречу со злобным устрашающим лаем разом бросились Шарик и Трезор. Я не ожидал такого «гостеприимства», и в страхе за свою собаку остановился. Трезор яростно налетел на Мальчика спереди, Шарик сзади.
Мальчику больше не понравилась атака Шарика, поэтому он развернулся и сбил его с ног грудью, после чего раза три цапнул наглеца зубами. Шарик завизжал и, поджав хвост, скрылся во дворе. С Трезором они встретились грудь в грудь, встав на задние лапы. Трезор заметно проигрывал Мальчику как в росте, так и в мощности. Произошла недолгая схватка и Трезор, поджав хвост, отступил, но не так позорно, как Шарик, а с достоинством огрызаясь, ушёл на крыльцо.
И тут я заметил Витьку, который наблюдал за дракой собак. Меня распирала гордость за своего пса. Я ждал реакции Витьки. Мне казалось, что он начнёт оправдываться за слабость своих собак, бойцовские качества которых он расхваливал мне на протяжении года. К моему удивлению, Витька никак не отреагировал на победу моего Мальчика и позорное отступление своих собак. Сделал вид: «Ну, подрались — что, каждый день дерутся, да не по разу. Если обращать внимание на все драки собак, некогда будет полезными делами заниматься».
Разговора с Витькой не получилось. Я дождался, когда Мальчик пометит двор лесничества и отправился с ним восвояси. Добравшись без приключений до дома, я взял очередную мороженную щуку из сенок и отдал её Мальчику. Пока пёс занимался своей рыбиной, мне удалось посадить его снова на цепь. Такие прогулки с Мальчиком мы совершали ещё несколько дней, пока нас не увидел отец и разрешил больше не садить пса на цепь.
Гости на оленях
Несчастье пришло, откуда не ждали. Однажды утром, заглянув в окно, я заметил, что Мальчик находится не как всегда у крыльца, а сидит на дороге, которая идёт со стороны Сургута. Эта дорога проходила буквально в десяти метрах от дома бабы Мани и была видна из окна кухни.
Я почему-то тоже вышел из дома и приблизился к Мальчику. Пёс не стоял, а сидел и грустно глядел вдаль. Я попытался как-то развеселить собаку, но Мальчик на меня не реагировал. Вдруг он резко вскочил в стойку. Я посмотрел в направлении взгляда пса и увидел, как к нам по дороге приближаются оленьи упряжки. Ничего странного я в этом не обнаружил. Ханты иногда заезжали к нам в Локосово на своих оленях намного чаще, чем машины. Вот бы на настоящую машину посмотреть — это да, а тут какие-то олени в упряжках. Перед упряжками, как правило, неслась свора хантейских собак с беспрестанным лаем. Мальчик давно услышал этот лай и поджидал незваных гостей.
Когда эта свора поравнялась с нами, Мальчик бросился в самую её гущу и тут началось что-то невообразимое. Стая собак превратилась в огромный клубок. Оленьи упряжки объехали собак, и как ни в чем не бывало унеслись дальше. Минуты через две-три стая хантыйских собак умчалась вслед за упряжками, а на обочине дороги одиноко остался лежать Мальчик. Снег рядом с ним постепенно краснел.
Я в ужасе закричал. Из дома выскочили отец и мама. Я не мог говорить, а только указывал пальцем на лежащего на обочине дороги пса. Родители взяли собаку на руки и понесли в дом. Почему-то в детскую память врезались беспомощно свисающие с рук отца, обглоданные до белых костей, передние лапы Мальчика. В ту минуту я думал, что он мёртв.
Когда я зашёл в дом, пёс уже лежал посредине комнаты, вытянувшись всем телом, его голова беспомощно свисала на пол. Мама пересыпала стрептоцидом раны на ногах собаки, после чего отец перематывал их бинтами. Я подложил под голову Мальчика свою фуфайку.
Примерно сутки собака лежала, как мне казалось, без признаков жизни. Затем Мальчик начал пить молоко. На третий день он сорвал повязки и начал зализывать раны на ногах. Недели через две он уже забыл про свои раны. После этого случая мы стали садить его на цепь сразу, как только замечали, что он выходил и с грустным видом садился на дорогу. Между прочим, он ни разу не ошибся. Если он садился на дорогу, в этот день обязательно проезжали ханты на своих оленях.
Погрешу, если не скажу, что ещё раза два по нашей вине (проглядели), а один раз он сам оборвал цепь и влетал в свору хантыйских собак. Но уже эти случаи не были такими страшными, как в первый. То ли ему попадались Покурские ханты и собаки были знакомыми, то ли они решили, что Мальчик бессмертный, и все обходилось без бинтов и стрептоцида.
Сашка с Буровой
Время шло своим чередом. Я кормил Мальчика, он же провожал меня в школу. Ходить нужно было довольно далеко, практически на другой конец Локосово. Как правило, Мальчик бежал впереди меня, иногда исчезая из виду на неопределённое время, но при этом имел свойство появляться в тот момент, когда рядом со мной пробегала какая-нибудь собака. Он с ходу набрасывался на любую собаку, которая была в поле зрения. Как правило, собаки падали на спину и драки не происходило. Но были и такие, что оказывали сопротивление, но после неравной схватки ретировались.
Наконец, все эти победы Мальчика, мне стали надоедать. Он гонял собак моих друзей, которые также имели право сопровождать своих хозяев до школы. Я стал ругать пса за недостойное поведение. Мальчик упорно не хотел понимать меня, но все же прислушивался к наставлениям и нехотя повиновался.
Тем временем я сдружился с долговязым парнем из своего класса, Александром Протопоповым. Парень жил на Буровой, так называлась часть села Локосово, в которой стояли бараки для работников геологоразведки и нефтеразведки. Как правило, дети этих работников учились с нами не подолгу, т.к. работа их родителей была связана с частыми переездами. Дорога из школы у нас с Александром проходила в одну сторону. Где-то на середине дороги Саша сворачивал налево и шёл по деревянным тротуарам, расположенным по краю болота, на Буровую. Мне же приходилось пересекать болото по диагонали и без тротуаров. Если же идти через Буровую, то там была ещё одна дорога через лес, которая тоже вела к моему дому, но она была длиннее первой. После знакомства с Сашей я стал ходить домой от Буровой через лес.
Обычно мы доходили до Сашиного барака, заходили к нему и учили уроки. Иногда получалось так, что после возвращения из школы, мы заставали Сашиных родителей дома. Видимо они работали какими-то сменами. Что меня удивляло в Сашиных родителях, так это какое-то несерьёзное их поведение. Они постоянно бегали друг за другом с подушками, бились ими, как малые дети, громко смеялись и дурачились. Они были какими-то молодыми и ветреными по сравнению с моими. Саша был у них пока единственный сын. Чувствовалось, что Александру было неудобно передо мной за поведение своих «малолетних» родителей и он им делал замечания, чтобы они не мешали нам учить уроки. После Сашиного замечания они ненадолго замолкали, но вскоре снова начинали дурачиться.
У Саши тоже была, как и у меня, собака. Она содержалась в вольере, в сарае. Когда мы проходили рядом с сараем, она громко лаяла и прыгала так, что сарай трясся. Самой собаки было не видно. Честно говоря, увидеть её у меня не было желания.
В тот день, который мне запомнился на всю жизнь, мы с Сашей дошли до развилки, и он предложил мне зайти к нему в гости. Я согласился, и мы двинулись в сторону его барака. Мальчик, сопровождавший нас, куда-то исчез по своим делам.
Сашиных родителей дома не было, и мы сели учить уроки. Выучив все, я засобирался домой, и перед самым моим уходом пришли родители моего одноклассника. Я поздоровался с ними и тут же попрощался. Саша пошёл провожать меня до калитки.
У калитки мы с Сашей расстались, и я бодренько пошёл домой. Не успев пройти и десяти метров, я почувствовал толчок в спину. Решив, что это Саша забыл мне, что-то отдать и поэтому меня останавливает, я стал не спеша разворачиваться. Развернувшись я увидел, как две собаки стоя на задних лапах, в двух шагах от меня, сплелись в смертельной схватке. Одна собака была моим Мальчиком, вторую я ни разу не видел. Она была выше и намного крупнее моего пса, с длинной серой, с коричневым оттенком, шерстью.
Обе собаки кромсали друг друга. Вначале летела во все стороны серая шерсть. Через некоторое время полетели клочья чёрной. Собаки стояли на расстоянии вытянутой руки, были ростом намного выше меня, первоклассника. Я заметил, что пасть Мальчика была забита длинными серыми волосами и он не может не только кусать противника, но даже из-за этих волос дышать. Он смотрел на меня виноватыми глазами, которые говорили: «Я сделал все чтобы защитить тебя, но этот, который сейчас рвёт меня, применил что-то запрещённое в драке. Пока живой, я не сдамся!».
На наше с Мальчиком счастье выскочили родители Саши и утащили своего зверя. Только став взрослым, я увидел такую же собаку. Теперь-то я знаю, это была кавказская овчарка.
Я встал на колени перед Мальчиком и стал вытаскивать эти серые волосы из его пасти. Наконец Мальчик задышал спокойно. На этот раз мой пёс не отходил ни на шаг от меня до самого дома и при этом иногда, как-бы извиняюсь, заглядывал мне в глаза.
Отец и Мальчик
Как я упоминал выше, отец купил Мальчика уже взрослым псом у старухи-хантыйки по совету дяди Алёши. Помимо того, что дядя Алеша был лесничим, он являлся ещё и хорошим охотником. На его счету имелось больше десятка убитых медведей, но в последнее время дядя Алеша на медведя не ходил, т. к. его пёс-медвежатник Дунай, состарился.
Дядя Алёша давно присмотрел Мальчика в Покуре, у ханта, но тот ни в какую не соглашался его продавать. Когда хант умер, его жена согласилась продать полюбившегося пса лесничему, но у того уже к тому времени было уже три собаки. Четвертую могла не выдержать жена лесничего, тётя Тоня. Отец же не хотел брать взрослого пса, понимал, что со взрослой собакой сойтись характерами трудно, а вот взять щенка был не против. Дядя Алёша же убедил, что не у каждого щенка проявляются охотничьи инстинкты, а вот Мальчик, уже проверенный охотник с большим будущим. В конце концов отец согласился с дядей Алешей и так у нас появился свой пёс.
Отец мой имел два ружья, которые хранил в разобранном виде в железном ящике из-под взрывчатки. Такие ящики можно было легко найти по берегам Оби в начале шестидесятых годов. Те, кто искал нефть, пустые ящики из-под взрывчатки бросали за ненадобностью. Вместе с тем, имея даже два ружья, отец мой не был охотником. Сходить раза три-четыре в год на утиную зорьку, да столько же раз на боровую дичь не считалось в тех местах охотой – так, баловство.
Отношения между Мальчиком и отцом как-то сразу не заладились. Всему причиной стала первая я же охота, на которую сводил Мальчика отец. Пошли они на боровую дичь. Если после выстрела отца дичь падала и не шевелилась, все было нормально, Мальчик находил ее и приносил, но стоило только подранку пошевелиться, пёс разрывал его. Пока речь шла о рябчиках, отец терпел, но когда он подранил глухаря и пока бежал к нему, Мальчик разорвал подранка в клочья. Отец не выдержал и сломал о спину пса приклад ружья. Мальчик рассердился и ушёл домой, бросив отца одного в тайге.
Та же история происходила при охоте на водоплавающую дичь.
Мальчик охоту любил. Когда взрослые собирались, он даже дрожал в предвкушении. Зная, что собака нуждается в охоте, отец частенько разрешал брать с собой Мальчика дяде Алеше. Дядя Алёша Мальчика нахваливал. Он говорил, что на крупного зверя Мальчику равных нет.
Прощание с другом
Где-то в начале апреля Мальчик внезапно исчез. Он и до этого позволял себе на недельку-другую исчезнуть. Понятно, собачьи свадьбы, но при свадьбах ты мог его видеть издалека, позвать к себе и под настроение, тот мог даже подойти. Если не видел ты, то друзья сообщали, где и когда его видели
Но на этот раз он исчез так, что последний раз его видели только на Буровой. Я, родители, дядя Алёша искали его, но все бесполезно. Однажды, в первых числах мая, когда уже практически сошёл снег, я залез в сруб, который был поставлен ещё осенью. Сруб представлял из себя коробку из бревен размерами четыре на пять метров. Стоял этот сруб на чурках высотой сантиметров по пятьдесят в углу территории лесничества. Проёмов и дверей в срубе не было.
Меня почему-то заинтересовало, что там внутри. Я, недолго думая, встал на четвереньки и полез между чурок, на которых стоял сруб. Внутрь сруба, несмотря на то, что не было крыши, солнце практически не попадало. По углам сруба снег ещё не стаял, хотя посередине снега уже не было. Присмотревшись, я заметил, что в углу строения лежит что-то чёрное. Я подумал, что задуло кусок рубероида и с краёв на нем лежит снег. Подойдя поближе я догадался, что это не рубероид. Стал присматриваться и понял, что это мертвая собака. Собака показалась мне незнакомой. Пасть её была оскалена, глаза закрыты. Хвост частично обрублен. Я решил оповестить начальство лесничества о том, что на их территории находится мертвая собака. Отца как всегда не было, он находился в очередной командировке. Я пошёл прямо к лесничему, дяде Алеше, и рассказал ему про чужую собаку.
Дядя Алёша сразу отложил свои бумаги и пошёл со мной посмотреть, что происходит на его территории. Не помню, как он лез в сруб, снизу или сверху, но в сруб он забрался и вытащил из него пса.
И вот мы с дядей Алешей стоим и на ярком солнце рассматриваем собаку. Вдруг дядя Алёша говорит:
— Это Мальчик
— Нет! — почти кричу я, — Это не Мальчик! У Мальчика хвост не обрублен.
— Мальчик, – как-то глухо возражает дядя Алёша. — Хвост у него мыши отъели, пока он в срубе лежал.
Я упрямо не верю, но молчу.
— Будем хоронить, — опять, как-то глухо говорит дядя Алёша и идёт в сторону склада, в котором хранится инвентарь.
Я, как в тумане, бреду за ним. Дядя Алёша берет со склада лопату, ломик и идёт в сторону Мальчика. Затем дядя Алёша выбирает на территории место повыше и посуше, и начинает копать яму. Временами копает лопатой, временами долбит ломиком. Я стою рядом и мне кажется, что все происходящее — это сон. Наконец яма выкопана. Дядя Алёша берет Мальчика и бережно укладывает на дно ямы. Пока он забрасывал яму землёй, я тупо смотрел, а в моей голове стучало: «Не Мальчик, не Мальчик, не Мальчик…».
Наконец процедура закончена. Дядя Алёша втыкает в землю ломик, лопату, выпрямляется, снимает шапку и каким-то незнакомым голосом произносит: «Прощай, друг».
Последние слова дяди Алеши меня удивляют. Я до этой минуты думал, что другом может быть только человек. Я поднимаю глаза на дядю Алешу и вдруг вижу — по его щеке бежит скупая мужская слеза. Комок подступает к моему горлу, я разворачиваюсь и бросаюсь бежать к своему дому. Слезы ручьём льются из моих глаз. Я бегу, а в голове стучит: «Прощай, друг. Прощай, друг, Прощай друг…»
Р.S. Уже будучи взрослом, я узнал от отца, что Мальчика застрелили в Буровой. За что — не известно. Возможно, обидел чью-то собаку, и хозяин вступился. Раненый Мальчик добрался до лесничества, где мы уже жили в то время. Мальчик прожил в нашей семье два года.
