П. Маковецкий
В июле 1829 года сургутский отдельный заседатель получил запрос от гражданского губернатора «отобрать от торгующих в Сургуте лиц, какую именно последнюю и без малейшего излишества цену согласятся взять за каждый фунт бобровой струи, нужной для тобольской казенной аптеки». Заседатель ответил, что по собранным им сведениям «бобровой струи в течении сего (1829) года в продаже по сургутскому отделению не было и ныне оной в руках ни у кого не имеется; как инородцы, так и русские в промыслах своих сих зверей не добывали».
Сопоставим этот ответ с заботой высшей администрации края о сохранении дорогого зверя, проявленной спустя 22 года.
5 июля 1851 года на имя сургутского отдельного заседателя из тобольского губернского правления последовал указ, при котором приложена копия предложения председательствующего в Совете главного управления Западной Сибири тобольскому гражданскому губернатору от 14 апреля 1851 года. В предложении изложены «правила для предупреждения совершенного истребления речных бобров в Западной Сибири». Правила кратки:
- Запретить вообще в Западной Сибири ловлю речных бобров в продолжении пяти лет.
- В местах, где водятся речные бобры, запретить на расстоянии полуверсты истребление кустарников и всякого рода деревьев, особенно тополя, ивы и березы, которыми они наиболее питаются.
- Наблюдение за исполнением сего возложить на старост (родоначальников), родовые управления и инородные управы, согл. 71, 75 и 91 ст. учр. об управ, инород., т.2 св. зак., изд. 1842 г.
Эти правила Высочайше повелено «привести в исполнение, но с тем, чтобы через сие не последовало стеснения инородцам или чтобы сие не послужило поводом к непозволительным сборам и подобным беспорядкам».
Заседатель предписал, в свою очередь, тринадцати инородным управам. Как отнеслись инородцы к этому распоряжению в рассматриваемом деле сведений, к сожалению, нет.
Кустарников и всякого рода деревьев по берегам реки и речек Сибири еще много и теперь, а о речных бобрах осталось лишь одно воспоминание и трогательная забота «об ограничении ловли речных бобров».
* * *
Но не одни бобры вызывали о себе заботу администрации. В 1827 году издан был приказ «о невынимании инородцами и русскими из гнезд лисят и соболей». Приказ начинается указанием на вред такого способа добычи лисиц и соболей. «Оные лисята, говорит приказ, и соболенки, пропадают все сколько ни было, или хотя остаются из оных самая малая часть живых, не могут быть такими добротными, каковы бывают польские) и продают с сиделых зверей шкуры за бесценок». Предписывалось объявить старшинам и всем инородцам «дабы они ни под каким видом лисят и соболей из гнезд не вынимали, за сим иметь неослабное наблюдение с тем, чтобы если у кого окажутся сии звери, таковых отбирать и отпущать на волю, и о тех инородцах доносить неотлагательно, а если со стороны вашей (приказ «вахтерам магазина») какие откроются в сем случае корыстолюбивые виды и ясашным поноровки, то за все оное взыщется с вас самым строгим образом».
Предложение с изложением сущности приказа было послано семи старшинам и казачьей сотне в Сургут, причем в приказ казакам добавлено: «и более всего злоупотребительно есть то, что сим выводят и умаляют в природе зверя, коего время от времени становится менее».
Подготовил Валерий Белобородов
