П. Прокопьев, А. Бахтеев
ПОД ЛИЧИНОЙ «СВЯТОШИ»
Сидит уже немолодая женщина. Губы у нее плотно сжаты. Черный платок и мрачная одежда — маска под «святошу» — не могут скрыть ненависти и страха в глазах. Ненависть от беспомощности, презрение к людям, которые разгадали ее бесчеловечную душу. Страх — это боязнь перед предстоящей ответственностью за все содеянное людям зло. Под личиной богомольной женщины скрывается проповедница, глава группы секты «истинно православных христиан» в Ханты-Мансийске. Зовут ее Агафья Фроловна Пригарина.
Этой «святоше» есть из-за чего бояться возмездия советских людей. Она четверть века сеяла зло. На ее запятнанной совести — разрушенные семьи, обездоленные, лишенные радости, счастья и забитые страхом дети. И. наконец, открытая антигосударственная деятельность.
…Шла Великая Отечественная война. Для победы над врагом трудились стар и мал. Гитлеровцы приближались к Москве.
В это время в одной рязанской деревне, скрываясь от колхозников, в доме главного проповедника секты Ф.И. Чеснокова тайно собрались те, кто ненавидел Советскую власть.
Это — бывшие кулаки, торговцы, а также дезертиры из Советской Армии и тунеядцы. Чтобы скрыть свое настоящее лицо, они называли себя «истинно православными христианами». Из кожи вон лезли, чтобы прослыть «божьими» людьми.
Федор Чесноков с длинными волосами, холеными руками (он всю свою жизнь нигде не работал) с нескрываемым восторгом говорил:
— Идут немцы — они наши спасители. Бог их наградил «мечом господним». Они по нашей указке будут карать коммунистов и тех колхозников, кто защищает Советскую власть.
Зловеще звучала поставленная перед сектой задача. Вербовать в нее угрозой и обманом, ложью и подачками. Запретить молодежи служить в Советской Армии, а для дезертиров строить тайные убежища. Не позволять колхозникам работать на полях, строить оборонительные сооружения, платить налоги, учить детей в школе. И опять же, чтобы скрыть истинные цели, замаскировать предательство Родины, Чесноков с усмешкой добавил: «Так велел бог».
Верные помощницы Чеснокова — А. Ф. Пригарина и ее подруга Евгения — наутро отправились по селам выполнять полученный приказ. Нет, они опасались заходить в дома честных колхозников. А таких — подавляющее большинство. Искали в деревнях трех соседних областей бывших кулаков, уголовников, бездельников. Только изредка заходили в дома тех, кто испытывал горе, оплакивал погибших на фронтах великой битвы. Лестью и подкупом, угрозой «мечом господним» — фашистскими ордами — они вербовали в секту, не забывая для «божьего дела», а точнее для себя выманивать деньги, продукты и одежду.
Мракобесы были уверены, что при гитлеровцах осуществится их мечта, они обретут право свободно обирать советских людей, получат возможность расправиться с неугодными, которые строят новую жизнь.
Но все расчеты рухнули. Под Москвой и на Волге враг был разгромлен. Созданная секта стала распадаться. Люди поняли свою ошибку. Угроза разоблачения нависла над главарями секты.
И опять тайно собрались перетрусившие предатели. И опять держал речь Чесноков. Глаза его были злобны, в них затаился испуг перед расплатой. Чесноков, обращаясь к Агафье и Евгении, говорил: «Нужно чудо сотворить, от нас все отвернулись».
«Чудо» совершить поручили Евгении. Она под руководством Пригариной репетировала припадки со сновидениями, где обязательно фигурировал карающий «меч господний». И опять проповедницы Агафья и Евгения отправились по селам. Но это был их последний поход. Колхозники сняли маску с предателей Родины, тунеядцев и хапуг. Они очутились на скамье подсудимых.
Советский суд — самый гуманный и справедливый. Он учел раскаяние преступников. Они получили право жить на земле, трудиться и могли бы стать честными людьми. Но..
«УКАЗАНИЯ ПРЕЖНИЕ»
Освободившись из заключения, в Ханты-Мансийск приехала А.Ф. Пригарина. Дети с ней не захотели жить. Трудиться на благо народа Агафья из стала. Всю жизнь она обманывала людей и обирала их. Пороки живучи. Пригарина поселилась в отдельном домике и сразу же стала искать Чеснокова. Он нашелся в гор. Воркуте. Агафья тайком поехала к нему. Зачем? «За указаниями», — отвечает она.
Чесноков ей заявил: «Указания прежние, действуй!». Волчье лицо руководителей секты не изменилось. Никаких уроков не извлекли эти кликуши из полного разгрома фашизма. Они не хотят замечать стремительного бега времени, успехов коммунистического строительства в СССР, величайших достижений науки и техники.
«Указания прежние»! Эти слова характеризуют иуд. Теперь не фашизм, а заокеанские империалисты-хищники стали «мечом господним». «Вреди, как можешь, вербуй людей в секту. Не гнушайся обманом, подлостью и угрозами. Божьей тленью запугивай детей, разрушай семьи непокорных, мешай им участвовать в строительстве светлой жизни» — вот что означают эти указания грязного отщепенца, главаря «истинно православных христиан» Чеснокова.
Агафья вернулась в Ханты-Мансийск. Она развила бурную лихорадочную деятельность. Обошла бывших членов секты. От Пригариной многие отворачивались. И опять на помощь пришел старый кровожадный ворон Чесноков. Он из Воркуты стал посылать полные угроз и религиозных проклятий письма. Пригарина эти послания читала бывшим сектантам, угрожала «божьей карой», «мечом господним». И нашлись слабые духом люди. Среди них семьи Павла Бакулина, Варвары Стукаловой, бывшего кулака и ныне тунеядца Николая Еремина. Очень мало людей «клюнуло» на удочку Агафьи. Но она надеялась на большее. Тайком, в два часа ночи, когда город спал после трудового дня, в душной комнате раздавались гнусавые голоса поющих псалмы. Пригарина не только была проповедницей, но и властной судьей. Узнает, что чьи-либо дети сектантов ходят в кино, читают книги или собираются вступать в пионеры, — грозно заявляет: «Дети твои грешат, ожидай «божьей кары!». Умела Пригарина запугать зараженных дурманом людей.
Так, под зловещий обстрел проповедницы попали дети Шкред — Таня и Толя. Малыши по настоянию отца, члена родительского комитета начальной школы №10, решили вступить в октябрята. Но мать Анастасия Максимовна, боясь гнева проповедницы, запротестовала. В семье начались раздоры. Сколько мук испытали дети! Однажды Таня принесла из школы кусочки алого сатина, чтобы сшить звездочки. Мать вырвала из ее рук красные лоскутки и сожгла. «Красный цвет от сатаны. Грешить не разрешу!» — закричала она на испуганную дочь. Сестра Анастасии Максимовны — Мария Зотова — запретила дочери Оле вступать в пионеры, ходить в кино.
Немало труда пришлось затратить учителям школы, чтобы ослабить влияние сектантов на детей.
Много горя испытывают дети Александры Газиной. Мать запретила дочери даже ходить на экскурсию на консервный комбинат и лишь только потому, что его коллектив борется за коммунистический труд.
Но как бы ни лгали и ни изворачивались Пригарина и Чесноков, обмануть людей оказалось не так легко. Секта дала трещины. Наша жизнь, советская действительность снимает пелену с глаз заблуждающихся. Несмотря на злобствования проповедницы, дети сектантов стали ходить в кино, читать книги, продолжают учиться в старших классах. Секта поредела, многие ушли из нее. Так, бывший сектант С.П. Шальнов поступил учиться заочно в техникум. Дмитрий Лукьянов стал передовым рабочим, сумел преодолеть предрассудки и восстановить разрушенную сектантами семью. Таких примеров немало.
Да иначе и быть не может. Нелегко сегодня запугать советских людей. Недавно за свою антиобщественную деятельность и тунеядство сел на скамью подсудимых Ф. Чесноков. Трудящиеся Ханты-Мансийска требуют наказать и его активную помощницу А. Пригарину. К голосу общественности следует прислушаться. Иуды, подобные Чеснокову и Пригариной, омрачают прекрасную жизнь советских людей, стремятся оторвать их от активной борьбы за самые светлые идеалы человечества — коммунизм, который утверждает на земле Мир, Труд, Свободу, Равенство, Братство и Счастье всех народов. Что могут иметь общего с этими заветными целями людей зловещие проповеди пятидесятников-трясунов о «рае» несуществующей «загробной жизни»? Конечно, ничего. Но, как ни странно, находятся еще люди, которых опутывают черной паутиной эти ханжи и кликуши. Это случилось и с Анатолием Стукаловым.
РЕШАЙ, АНАТОЛИЙ!
Варвара Стукалова, ее маленький сын Анатолий и муж жили счастливо. Малыш радовался солнцу, зеленой траве, ласке родителей, познавал мир. Когда началась война с фашистскими ордами, отец ушел на фронт. Вот тогда-то в семью и пришла беда… Зачастили в дом проповедники секты «истинно православных христиан». Они опутали грязной ложью сердце матери. Молодая женщина стала активной сектанткой. После победы над врагом муж в дом не вернулся. Чтобы окончательно разрушить семью, главари секты объявили его антихристом. Так в дом пришло горе.
Постепенно попал под влияние кликуши и Анатолий. Проповедница без стеснения толкала его на путь пьянства и хулиганства. Для нее и секты было лучше иметь хулигана, чем активного строителя коммунизма. Анатолий кинулся в разгульную жизнь. Пил, обижал людей. За организацию дебоша он попал на скамью подсудимых.
Да, такой сектант был по душе изуверам! Из него легко сделать иуду.
Однажды Анатолию принесли повестку. Его вызывали в военкомат. Главари секты развили бурную деятельность. На одном из молений Анатолию прочитали: «…Истинно православные христиане» по вере не могут воевать и защищать Советскую власть. Это является нарушением псалма Давида…».
Одурманенный, вином и кликушами Анатолий стал отказываться от службы в армии.
Пригарина могла бы от радости потирать руки: еще один вред она причинила людям. Но трудящиеся Ханты-Мансийска потребовали покончить с тлетворной деятельностью остатков секты. Настал момент, когда надо было отвечать за все содеянное зло.
А Стукалов? Он на перепутье. С одной стороны, друзья по работе на консервном комбинате, пример отца зовут его к полнокровной жизни, а с другой — проповедница и мать с несколькими престарелыми кликушами пугают юношу «божьей карой». Решай. За тобой, Анатолий, последнее слово!
ИЗВЕРГОВ — К ОТВЕТУ!
Эти слова грозно раздались на собрании консервщиков, когда они обсуждали неправильное поведение Анатолия Стукалова.
В красном уголке нет ни одного свободного места. На трибуне А. Стукалов. Он запутался, не знает, что ответить на справедливые упреки, полные гнева слова товарищей, которые хотят помочь ему выпутаться из сектантских сетей.
Пожилая женщина с места с материнской заботой бросает слова:
— С.П. Шальнов тебе брат, ваши матери — сестры родные. Сергей Петрович стал передовым человеком, порвал с сектой. Куда ты идешь, одумайся!
Слово берет рабочий тов. Звягин. Он говорит:
— Анатолий Стукалов до конца еще не понял, на какой путь его толкают сектанты. Выбрось ты из головы всю эту религиозную чушь. Я семь лет служил в Советской Армии, воевал, вернулся с победой, потому что верил не в бога, а в коммунизм, любил Родину. И моя вера сильнее твоей, насквозь ложной, продажной, изобретенной в США.
Один за другим выступают рабочие, работницы, учителя, домашние хозяйки. Они требуют привлечь к ответу извергов из секты, уродующих жизнь взрослых и детей, мешающих советским людям строить новое общество, светлое здание коммунизма.
Органы милиции, суда и прокуратуры должны прислушаться к голосу масс. Пригарина и ее сообщники должны ответить за свои преступления перед народом.
Все громче и громче в Ханты-Мансийске раздаются голоса общественности: мы не можем, не имеем права пассивно взирать на то, что активные сектанты калечат жизнь своих детей, лишают их всех тех радостей, которыми полна советская действительность! Не пора ли школе, общественности поставить вопрос о лишении этих родителей-фанатиков прав отцовства и материнства? Нам думается, что действительно такое время настало.
Наряду с этим следует решительно улучшить научно-атеистическую пропаганду, бороться за каждого советского человека, обманутого сектантами. Этого сейчас требует жизнь.
«Ленинская правда», 4-5 марта 1962 года
