Е. Бородин
Такой труднодоступный край, как Назым, редко еще где найдешь на Севере. Попасть туда можно только на вертолете или по большой весенней воде. В основном по весне и забрасывают туда годовой запас продуктов, разных товаров и вывозят все, что заготовили и добыли там люди.
Первому пойти на Назым поручили нынче экипажу коммунистического труда катера «Иртыш» Ханты-Мансийского рыбокомбината. Капитан катера, молоденький, веснушчатый крепыш, разудалый гармонист и весельчак Анатолий Захаров был несказанно рад этой поездке.
— Ух, и жаркая будет работенка! — потирая от удовольствия руки, говорил он.
Удивительные эти северные парни. Что поопасней и потрудней, то им и нравится. Словно стараются перещеголять друг друга в смелости…
Капитан со своими помощниками Геннадием Хлызовым и Валентином Жирновым взяли на буксир восемнадцать барж и, не мешкая, отправились в путь. И сразу же на открытой воде на караван обрушились тяжелые волны. Но трепка, что досталась каравану на Иртыше и Оби, не идет ни в какое сравнение с той, что задал ему Назым. В его тесных берегах и крутых кривунах громоздились леденящие заторы. Ждать, когда вода сама их прорвет? Время не терпит. И смельчаки бросились на заторы, взламывали их и упорно пробивались вперед.
На четвертые сутки отчаянной схватки караван достиг селения Кышик. И не дав себе ни минуты передышки, экипаж «Иртыша» пошел дальше на север, в верховья Назыма…
Была тихая ночь, когда я сошел на землю древнего маленького народа ханты. Ночь — это не совсем точно. Сейчас здесь круглые сутки день. Кышик — большое село, застроенное крепкими домами из толстенных лиственниц и сосен. У каждого — огород, парники, палисадники. Вдоль улиц — тротуары, а сами улицы чисто подметены и уже покрылись зеленой травкой.
В столь поздний час многие жители еще не спали. Особенно оживленно было в гавани. То и дело подплывали рыбаки с полными лодками рыбы. Не до сна им, когда приходит путина.
В Кышике меня познакомили с Кириллом Николаевичем Харанзеевым. Ему уже восемьдесят девять лет. Но он еще довольно бодр. Мастерит орудия для ловли зверей и рыбы, учит молодежь охотничьему искусству и даже рыбачит. Это старый коммунист, первый председатель здешнего Совета, организатор промысловых артелей.
— Глаза вот стали худы, — неторопливо рассказывает он. — Эту зиму не ходил за зверем. А мой старший брат Тимофей ходил. Недавно опять пошел вверх по Назыму. Теперь-то что — грести веслом не надо. Все умеют на моторах ходить. А раньше-то совсем темные были. Жили в чумах, одевались в шкуры, ездили только на одних олешках. И каждый жил сам по себе, кочевал по тайге. А сейчас как живем? Книжку в каждом доме найдешь. А люди-то какие стали! Вон у моего брата дочь Роза — зверовод, Таисья — зоотехник, Соня и Еня — учительницы. И так в любой семье…
Действительно, в Кышике большой отряд хантыйской интеллигенции. И таежные люди теперь видят дальше, знают больше. И все у них под рукой, рядом. Заболел человек, ему помогут свои врачи — ханты: Юлия Никитична Сандыкова, фельдшер Фаина Трусова, медицинские сестры Октябрина Крюкова и Неля Киселева. Больница разместилась в хорошем здании, окружена сосновым бором.
В селе отличный детский комбинат «Сад-ясли». Есть здесь и школьный городок: школа-восьмилетка, интернат, где дети находятся на полном государственном обеспечении. Учат ребят наряду с русскими учителями и учителя-ханты.
Да и взрослым есть где получить пищу для ума и души. По вечерам в клубе показывают кино, устраиваются концерты художественной самодеятельности. Часто бывают лекции.
Заведует клубом коммунист Глафира Филипповна Серебренникова. Тоже коренная жительница Назыма, подвижная, никогда не унывающая женщина. Здесь она работает уже двадцать пять лет.
— Пришла сюда девчонкой-учительницей, — с усмешкой рассказывает она. — Грамоте обучала взрослых. Знаете, как за ними гоняться приходилось. Зимой, бывало, так наплутаешься, что перестанешь и оленями управлять. Они сами и находили охотников. А сейчас, думаете, легче? Придет весна — мужчины разбредутся рыбу ловить, а зимой зверя промышляют. Уйдут за 400—500 километров, чуть не до самого океана и ездишь за ними. Уж такова наша доля. Вот и нынче вместе с рыбаками ушли в верховья Назыма и наши работники — киномеханик Василий Сабаров и две девчушки с ним — библиотекарь Маша Истомина и медицинская сестра Люся Григорьева. А уж тут, в Кышике, осталась я — дел-то и тут много. Да и, признаться, шестеро детей у меня на руках…
Эти люди не тоскуют о южных морях и жарком солнце. И если случается кому-то выехать туда, то скорей возвращается обратно к студеным речкам, суровой и величавой тайге. Вот как велика притягательная сила здешних урманов!
…Три года назад здешние мелкие охотничьи промысловые артели объединились в крупный госпромхоз «Урманный». Женщины нашли много новых занятий и быстро овладели ими. Они работают на фермах, разводят норок, песцов, серебристо-черных лисиц, ухаживают за молочным скотом и птицей. Выращивают на полях овощи и картофель, солят и вялят рыбу. А осенью идут в тайгу и собирают ягоды, грибы, заготавливают кедровый орех. И, конечно, в каждой семье повысился достаток.
С директором госпромхоза Михаилом Прокопьевичем Змановским, уважаемым здесь человеком, мы побывали почти на всех участках, поднимались по Назыму в самые глухие леса.
— Хозяйство наше большое, — говаривал он мне на привалах, — раскинулось на площади более двух с половиной миллионов гектаров. Это ж целая страна! А сколько в ней разных богатств! В прошлом году сдали государству 6 400 центнеров кедровых орехов — больше трех планов. Много ягод, грибов, тысячи центнеров рыбы, на сотни тысяч рублей пушнины. И нынче дела идут с большой прибылью…
Снова водяная дорога, гладкая и черная, как асфальт. И тот же «Иртыш» с длинным караваном тяжело нагруженных барж. Только капитан Анатолий Захаров немножечко другой, повзрослевший и суровый: на Севере люди мужают быстро.
Назым — Обь — Иртыш
«Советская Россия», 25 июня 1965 г.
