С. Антуфьев
— Вставать пора! — крикнула тетя Катя за досчатую перегородку своему квартиранту. Он не отзывается, и тете Кате приходится расталкивать его. Голова с рыжими всклоченными волосами болтается из стороны в сторону. Спящий что-то бормочет и отталкивает хозяйку.
— Ну и валяйся, черт с тобой, — тетя Катя, сердито хлопнув дверью, вышла во двор по хозяйству.
Вскоре она возвратилась и с шумом сбросила у печки вязанку дров. От стука квартирант проснулся, недоуменно всмотрелся в циферблат часов.
— Тетя Катя!
— Ну, чего кричишь? — сердито отозвалась она.
— Кисленького бы чего, башка трещит.
— Ты мне зубы не заговаривай, — вскипает хозяйка. — Вчерась такого тут натворил, как только людям в глаза смотреть будешь.
Николай натянул засаленный комбинезон и подошел к стенному зеркалу.
— Красавчик, что и говорить, — язвительно протянула из-за спины тетя Катя. — Есть на что… плюнуть.
Николай вышел из дому, жадно вдохнул свежий воздух. Вытащил смятую пачку «Севера», закурил.
«Опять бригадир будет грозиться отобрать права… А где же они?». Обшарил карманы — нет. Вернулся в комнату. Открыл тумбочку — под руки попались старые письма, Почетная грамота трехлетней давности. Посмотрел на стол — две пустых бутылки, консервные банки, куски хлеба. Заглянул даже под кровать — вдруг выронил — документов не было и там.
Встревоженный пропажей, Николай заторопился в гараж. И там никто не находил его документов.
— Эй, Николай, Николай, пропадешь ты, коли не бросишь глотать ее, проклятую, — крикнула строжиха Николаю, садившемуся в машину, идущую в лесосеку.
— Здорово! — стараясь показать, что ничего не случилось, Николай протянул руку бригадиру. — Что у вас за перемена декораций? Без меня обошлись?
— А ты думал без тебя не обойтись. В контору не заходил? Начальник лесоучастка просил, чтобы ты зашел к нему.
— Была неволя в рабочее время по кабинетам шляться. Подождет, не велик князь. А ну-ка, слезай, — крикнул Николай Федору, работающему на его тракторе. — Слазь, говорю, глухой что ли?
— Не допускаю тебя к работе, ясно? Иди к начальнику! — раздраженно сказал бригадир.
Николай обвел товарищей взглядом, ожидая сочувствия. Но лица стоящих вокруг людей не предвещали ничего доброго. И глотнув воздух пересохшим ртом, втянув голову в плечи, он направился в контору.
С шумом распахнул дверь кабинета начальника.
— Это что же получается? Мне, рабочему человеку… — запальчиво начал он с порога. — А кто за трактор отвечать будет, Пушкин что ли?..
И вдруг увидел на столе возле чернильного прибора книжку в знакомой целлофанновой обертке.
— Отдайте, — проговорил он внезапно охрипшим голосом и осторожно протянул руку.
— Вот познакомьтесь с приказом, — сухо прозвучал ответ.
Николай не сразу осознал прочитанное: «Тракторист Николай Поспелов с сего числа увольняется за неоднократные пьянки, срыв трелевки леса и простои по его вине трактора». Но и виду не подал, что ему тяжело, скривился в усмешке.
— На свою шею — найду шлею. Только, Алексей Григорьевич, не ожидал я от вас такого.
— Не ожидал? Вот здесь достаточно материала, чтобы отдать тебя под суд. Но я этого не сделал, потому, что тебе только двадцать четыре года, понял?
…На перекрестке Николай остановился. Проводив глазами проскочивший мимо лесовоз, пошел по обочине дороги.
«Подумаешь, напугали. Механизаторы сейчас нужны везде. Николай Поспелов обойдется и без них» — пытался успокоить он себя.
И вот он в отделе кадров сплавной конторы.
— Трактористы требуются?
— Да, требуются… Ваши документы… Так… А с прежней работы почему ушли?
— Не сошлись характером, — натянуто усмехнулся Николай.
— Нет, хотя и требуются нам трактористы, а вас не возьмем. Пьянице машину доверить опасно.
Прошло несколько дней. Однажды, когда Николай возвращался домой, на его плечо опустилась чья-то рука. Это был Павлик, старый товарищ по работе.
— Ну, как живешь, Коля?
— А тебе что? Посочувствовать хочешь? Не нуждаюсь.
— Да ты не злись. Лучше давай закурим. Не пойму я тебя. Ведь ты рабочей закалки человек, неужели тебя не тянет в бригаду? Или на халтуру заработка легче?.. Ребята о тебе часто вспоминают.
Николай недоверчиво покосился на товарища и, отводя в сторону глаза, сухо сказал:
— Не береди. Мое дело.
— Смотри. Только если искать, ищи там, где потерял.
Долго не мог уснуть в эту ночь Николай, а утром в 8 часов стоял в кабинете начальника лесоучастка. Нерешительно кашлянул.
— Алексей Григорьевич!
— А, это ты, Поспелов! Вернулся. Я тебя слушаю.
— Возьмите на работу. Не могу я так больше. Слово даю, никогда больше этого не будет.
— Ты уже давал обещания, а толку?
— Поверьте же…
— А вот и поверю. На работу тебя примем, а водить трактор — это надо будет заслужить.
— Поверите?! Заслужу, Алексей Григорьевич! Вот увидите.
— Ну, а как насчет злодейки? — улыбнувшись, спросил начальник лесоучастка.
— Какой злодейки? А, ну понял. Сам не буду и товарищам накажу.
— Пойдешь в лес на обрубку сучьев.
— На обрубку сучьев? Меня же товарищи засмеют…
— И пусть засмеют. Это тебе испытание. Выдержишь — пойдешь на трактор!
— Есть на обрубку сучьев, Алексей Григорьевич!
с. Октябрьское
«Ленинская правда», 16 августа 1958 года
