Солодкин Я.Г.
Летом 1593 г. в низовьях Северной Сосьвы был основан Березов, а год спустя в устье Сальмы – Сургут. Служилые люди, составлявшие в ту пору население этих первых русских городов Югорской земли, не раз предпринимали совместные военные экспедиции против «государевых непослушников».
В 1597 г. сводный отряд, включавший 70 березовских казаков атаманов И. Пешего и И. Аргунова, сургутян, тоболяков, остяков властителя Коды Игичея Алачева и сургутского князя Бардака, под началом письменного головы Сургута И.И. Колемина разгромил Пегую орду, овладел главной резиденцией ее правителя князя Вони – Верхним Нарымом – и заложил поблизости Нарымский острог. Его основателем или первостроителем зачастую считается сургутский атаман Тугарин Федоров. Такую роль, однако, следует отвести предводителю экспедиции к Верхнему Нарыму И.И. Колемину.
В 1620-х гг., кстати, несколько березовских казаков носили прозвище Нарымец, возможно, потому, что какое-то время несли «годовую службу» в остроге на Средней Оби, из которого открывались пути на Томь, Кеть и Енисей. (Обычно считается, что в Нарыме «годовали» только сургутяне.
Осенью 1600 г. в среднем течении Таза возник Мангазейский острог. Принято думать, что его под предводительством князя М.М. Шаховского и Д.П. Хрипунова «срубили» тобольские и березовские служилые люди (казаков из Березова насчитывалось 50, очевидно, столько же было тоболяков). Из наказа письменным головам князю В.М. Рубцу Мосальскому и С.Т. Пушкину, возглавлявшим следующую экспедицию в «Мангазею и Енисею» (1601 г.), однако, выясняется, что среди участников закладки «Тазовского городка» находились и сургутяне. Согласно тому же документу, в походе 1601 г. к «Мангазейскому морю», помимо сотни тоболяков, участвовали 70 березовских и 30 сургутских служилых людей; 50 казаков, стрельцов и «литвы» из сибирской столицы и столько же казаков и «литвы», накануне входивших в состав гарнизона «Березова города», было оставлено в новом остроге в качестве годовальщиков.
Судя по челобитной кодских остяков за 1636 г., они вместе с русскими служилыми людьми, в частности, как надо думать, березовцами, «рубили» Кетский острог. Благодаря разрядной книге князей Барятинских известно, что в 1601 г. сургутский воевода князь Я.П. Барятинский послал в Пегую орду «острогу (вероятно, на Кети. – Я.С.) ставить» М.В. Лодыгина, а с сеунчем отправил в Москву князя А.И. Мещерского. Быть может, дворяне, не упоминавшиеся в сургутских документах (впрочем, дошедших до нас фрагментарно) рубежа XVI–XVII вв., возглавляли отряд березовцев, вместе с «кодичами» и сургутянами выстроивших еще один острог в «Сибирской земле». В то время полсотни служилых отправили из Сургута для «острожной ставки» на Енисей, не исключено, Кеть, ибо в челобитной десятника И. Ладоги о службах сургутских стрельцов, казаков, черкас и «литвы» об их участии в мангазейской экспедиции 1601 г. умалчивается. А.Т. Шашков и Е.В. Вершинин считали, что этот острог – расположенный во владениях князей Урнука и Намака на Кети («Енисее») Кунгопский, которому были подведомственны чулымские, киргисские, мелесские, верхнекетские городки и волости
В 1604 г. служилые люди из Березова и Сургута, причем опять-таки вместе с «кодичами», возводили стены и башни «Томского города»; десятки этих служилых влились в ряды гарнизона нового уездного центра Сибири (спустя четверть века ставшего и разрядным).
В 1618 г. у волока с Кети на Енисей, а через год на противоположной стороне того же волока отряд пелымского сына боярского П. Албычева и тобольского стрелецкого сотника Ч. Рукина построил Маковский и Енисейский остроги. Этот отряд включал тобольских, пелымских, тюменских, сургутских (в том числе «годовавших» в Нарыме), березовских служилых, а также кодских остяков. Известно, что в 1619 г. из Маковского (Макытцкого, Макоцкого, Намацкого и т. п.) острога П. Албычев и Ч. Рукин послали в Тобольск сургутского литвина Я. Сергунова, нарымского новокрещена А. Санбычеева «с службою и с иными делами», а с отписками в Кетск, затем Нарым березовского казака Т. Анфилофьева, к тунгусам же, дабы «их под государеву руку призывать и ясак с них имать», сургутского казака (являвшегося кетским годовальщиком) Д. Городчикова. Год спустя П. Албычев и Ч. Рукин направили одного из сургутских казаков новокрещена С. Тумача (Тумачева) в Кетск с сообщением о том, что «во Наматцком острожке сидят в осаде» «от тунгуских людей».
Кроме того, как и служилые большинства сибирских городов, сургутяне и березовцы, а также «кодичи», участвовали в почти ежегодных походах за солью к Ямышевскому озеру.
Итак, на протяжении 1597–1619 гг. казаки, стрельцы, «литва» из Березова и Сургута не раз, большей частью вместе с кодскими остяками, предпринимали военные экспедиции, главным образом с целью постройки новых острогов, а то и города (Томска), что привело к закреплению за Россией новых сибирских «землиц».
