Андрей Венедиктович Запорожцев появился в Остяко-Вогульске нежданно, негаданно.
Было дождливое июньское утро. когда Запорожцев впервые сошел с парохода на берег нашего округа. По серому небу бежали серые облака. Серые промокшие люди проходили мимо его, и он сторонился их, — независимый, горделивый. И, то-ли от гордости, то-ль от чего иного, представил он в окротдел связи отчет по переезду из Москвы на 6601 рубль 12 копеек, — на 1000 (тысячу) рублей больше, чем ему полагалось.
А покончив с этим, принялся за дело новый помощник начальника окротдела связи по технической части.
Все его дела казались странными.
Перед выборами в Верховный Совет РСФСР в здании выделенного приема вдруг отказался работать мотор. Его не ремонтировали 4 дня, хотя Запорожцев и знал об атом.
Затем Запорожцев уехал в Ларьяк по выборам. Пробыл он там около месяца, не ударил палец о палец, прославился салтыковским «органчиком», способным только на крики – «раззорю!» и «не потерплю!» А возвратившись в Остяко-Вогульск. получил за сие 1040 рублей.
Перед началом Второй Сессии Верховного Совета СССР на выделенном радио-пункте снова вышел из строя мотор, который крутит динамо-машину, дающую ток для зарядки аккумуляторов. Прошло несколько дней, прежде чем Запорожцев послал на выделенный своего друга-приятеля Конюшевского, чтобы исправить мотор. Двое суток пьянствовал там Конюшевский и ничего не сделал. Мотор был исправлен другим человеком.
На Самаровской радиостанции начался ремонт. Нужен был щебень для закладки бассейна.
— Зачем щебень, — сказал Запорожиев, — когда есть прекрасный целый кирпич.
И по его приказу было разбито вдребезги 850 кирпичей. Сейчас ремонт радиостанции еще не окончен. По вине Запорожцева он задержан и удорожен.
Многое еще наделал Андрей Венедиктович за спиной либерала Лагодича. Но сейчас необходимо остановиться на отношении Запорожцева к живым людям, к кадрам.
В кабинете этого человека работники связи могут только стоять. Сесть они не имеют права без разрешения. А случись, что подчиненный не брит, или не стрижен. Запорожцев кричит:
— Выгоню!
Попробовал однажды восстать против таких «порядков» В. Захаров, и был уволен немедленно Запорожцевым «за грубое и хулиганское поведение с заместителем начальника окрконторы связи».
Однажды в августе зашел Запорожцев в телеграфную комнату.
— Когда я вас, подлецов, научу вежливости! — закричал «органчик», придравшись к чему-то. А когда увидел однажды, как радист Самойлов подложил на низкий стул книгу, чтобы было удобно работать, заявил:
— Привинтить всем им книги к задним местам!
И вот настало производственное совещание. Запорожцев сам назначил президиум. Затем выступил с громовой речью.
— Бандиты! — кричал он на радистов, и так ударил кулаком по столу, что вода из графина забрызгала.
Попробовала Клава Терентьева заговорить о недостатках. Запорожцев пригрозил посадить ее. Попыталась телеграфистка Левдина сказать об издевательствах Запорожцева, — не дал, довел до слез. Узнал Запорожцев, что радисты в ночное дежурство в уборную ходят, закричал:
— Приобрести им ночные горшки, чтобы не шлялись!
У старшего телеграфиста Гордеева заболели жена и двое детей. Гордеев не мог в выходной день идти на работу. Запорожцев дал ему строгий выговор с предупреждением об увольнении.
В общем, говоря словами В. Маяковского,
Победу масс, позволивших ему
надеть незыблемых мандатов латы,
немедля приписал он своему уму,
почел пожизненной наградой за таланты.
Со всякой массою такой порвал давно.
Хоть политический, но капиталец — нажит.
И кажется ему, что навсегда дано
ему над всеми «володеть и княжить».
Но княжить ему никто не позволит. Мерзкие, совершенно недостойные советского гражданина поступки в нашей стране осуждаются резко. А поступки Запорожцева, часть из которых описана нами, наводят на мысль о том, — что вообще за человек Запорожцев?
В. Григорьев
«Остяко-Вогульская правда», 22.9.1938
