С.А. Куклин
Белка является главным объектом охоты в крае, значение которого больше всех остальных, вместе взятых.
Главными местами добычи белки являются бассейны рек Ваха и Югана. За последние десятилетия средняя годовая добыча белки в Вахе приближается к 220 000 шт., а в Югане к 80 000 шт. Средняя годовая добыча белки в крае за то же время близка к 500 000 штукам. Остальные 200 000 шт. приходятся на другие части обширного края. Если средняя годовая добыча белки во всем крае более или менее постоянна, то в различных частях и в различные годы сильно колеблется. Белка делает регулярные перекочевки. Замечено, что лет 5-7 она задерживается в южной части края, затем перекочевывает в северную часть, где задерживается года 3-4, затем снова возвращается на юг.
Причины переселения белки не изучены, местное население ставит их в связь с обилием или недостатком пищи.
Урожай кедровых и других шишек привлекает белку издалека, неурожай заставляет ее выселяться из района. В течение трех последних лёт в южной части края белки было очень мало, а в северной — значительно больше среднего количества. Особенно много белки было на так называемом Пуровском материке — смешанной области тундры и лесов, охватывающей верховья рр. Пура, Ваха, Агана, Тром-Агана и Пима. Годовая добыча белки среднего местного промышленника — остяка или самоеда — приближалась в эти годы к 1 000 шт. В некоторые дни убивалось до 30 и более белок в день на ружье. Кочующие здесь самоеды, занимавшиеся ранее, главным образом, оленеводством и рыболовством, и бившие белку в самом незначительной количестве, в настоящее время получают от охоты на белку главные и весьма значительные средства к существованию.
Охота на белку производится в начале и конце зимы, длящейся здесь около б месяцев. Осенняя охота начинается обыкновенно в последних числах октября, с выпадением снега, и длится до середины декабря, т.е. до того времени, когда снег сделается настолько глубоким, что собака не в состоянии будет бегать по лесу. Охота возобновляется со средины февраля и длится до начала апреля, или до того времени, когда шкурка белки начинает портиться. Осенью охота производится преимущественно с собакой. Русские промышленники без собак в лес и не выходят-, остяки же, умудренные вековым опытом, прекрасно обходятся без собаки во многих случаях, где русские промышленники оказываются беспомощными. Самоеды, не имеющие такого длительного опыта в охоте на белку, как остяки, значительно отстают от последних.
Весенняя охота на белку производится преимущественно без собаки — по следу.
Обычно охота производится на расстоянии десятков, а то и сотен верст от населенных пунктов.
Русские промышленники устраивают в центре облюбованного района избушку, в которую возвращаются через одну-две-три ночи. Остальные ночи проводят в лесу у костра. Безоленные остяки, не имеющие возможности возить с собой «чум» (палатка из оленьих шкур), обходятся нередко безо всяких избушек, ночуя в снегу, реже у костра, который разводят только для варки пищи и кипятка. Оленные самоеды находятся в несравненно лучших условиях, имея возможность перевозить с собой «чум» и меняя неудачно избранное место без больших трудов.
Не менее пяти шестых количества белки убивается ружьем. Остальное количество добывается черканами, плашками и силками. Широко практиковавшийся ранее, особенно близ населенных пунктов, промысел черканами и плашками резко пал после того, как лучшие черканные лесные массивы выгорели.
По имеющимся данным можно заключить, что добыча белки в крае в течение последних 30 лет не уменьшалась,-но дается она все с большей затратой сил. Промышленникам приходится охотиться все более в отдаленных местах, где раньше охота совсем не производилась.
Сообщения, встречаемые в охотничьей литературе, что белка щенится и на севере до 3-х раз в год, едва ли верны. По единодушному мнению местных промышленников, белка щенится здесь раз в год, реже два, причем второй помет нередко гибнет от мороза, что весьма вероятно при суровости местного климата.
Эпизоотии среди белок появляются нередко, производя огромные опустошения. Появление их промышленники связывают с недостатком пищи. Думается, что немалую роль играет инфекция. Два предыдущих года были в отношении заболеваний белки благополучны. Осенью 1924 г. эпизоотия среди белок появилась в нижней части бассейна р. Ваха и в соседнем с ним бассейне р. Агана. Здесь вымерла почти вся местная белка.
Погибшие экземпляры имели очень тощее тело и шкуру, покрытую мелкими, величиной с булавочную головку и меньше пузырьками. На месте пузырьков шерсть легко вываливалась. Промышленники называют эту болезнь «беличьей оспой». По последним сообщениям, весной тек. года находили экземпляры погибших белок, на шкуре которых имелись большие, величиной с медную копейку, синие пятна. Возникает вопрос, не перебросилась ли эпизоотия сюда из соседних сибирских губерний, страдающих ею еще с прошлого года. Зарождаются опасения, что эпизоотия будет продолжать распространяться.
(Наш край. — Тобольск, 1925. — № 8-9)
