В начале 30-х годов широкое распространение на Российском Севере получили красные чумы — мобильные небольшие отряды специалистов с соответствующим оснащением, задачей которых было медицинское и культурное обслуживание коренного населения. Одним из таких учреждений на территории нашего округа заведовал участник первой мировой войны, бывший военный фельдшер Иван Лаврентьевич Худяков; старожилы Ханты-Мансийска помнят этого неугомонного, деятельного человека. Он и является автором двух публикуемых документов из окружного архива…
Если во время описанной в этом отчете поездки по хантыйским селениям бассейнов левых притоков Оби Салыма и Балыка заведующий красным чумом еще только осваивался в незнакомых условиях, живо интересовался этнографией и преувеличивал значение классовой борьбы и идеологической пропаганды, то из текстов докладной записки и информационного письма видно, что он пришел к более объективной оценке обстановки, поставил перед собой действительно актуальные задачи и энергично готовился к их выполнению. На примере И.Л. Худякова мы можем проследить, как работник, посланный советской властью к хантам с культурной миссией, эволюционировал от поверхностного преобразовательского энтузиазма к более точному пониманию путей, возможностей и разумных пределов культурного влияния и соответствующему выбору средств. Документы не имеют дат, но, по всей вероятности, составлены не позднее 1933-1934 гг.
Докладная записка в областной комитет Севера при Президиуме уральского облисполкома
Прилагаемое при сем временное положение о красных чумах в основном вполне исчерпывает цель и значение последнего, но приходится остановиться несколько на методах и способах ведения работы, условиях и обстоятельствах, должных способствовать тому, чтобы получить реальные результаты работы. Имея знакомство с бытом и обычаями туземцев Сургутского района, где мне пришлось работать, должен сказать, что образ жизни левобережных, т.е. обитающих по левым притокам Оби — Салыму, Балыку, М. и Б. Югану, значительно отличается от образа жизни правобережных туземцев, обитающих по Пиму, Тром-Югану и Агану, а также в верховьях Пура. Различен и охват советизацией.
Чтобы охватить работой туземцев правобережных притоков Оби, ее нужно вести систематически и не из Сургута или другого центра, расположенного вдали от района их проживания и кочевий, а из центра, расположенного вблизи или в самом этом районе, с целью постоянного соприкосновения всей туземной массы с работниками красного чума и оказания им всевозможной помощи в виде принятия ходатайств, разрешения споров между ними, медицинского и ветеринарного обслуживания и др. вплоть до удовлетворения хозяйственных нужд (исправления несложной поломки охотничьего ружья, запайки медного чайника, котла и т.д.). Такой красный чум может стать действительно центром, к которому туземцы будут тяготеть.
Малооленные бедняки, находящиеся в экономической зависимости от многооленного кулака и шамана, не могущие выехать в Сургут или другой центр, могли бы через чум без посредничества кулака и шамана получить продовольствие и предметы, необходимые для хозяйственно-промыслового обихода (дробь, порох и др.), и в то же время приобретать навыки культурного человека. Нужно, чтобы туземец через красный чум получал культуру не в виде только показа картин и плакатов, а в виде всесторонней практической помощи, разъяснений и внедрения навыков, пробуждающих в нем классовое сознание, тягу к культуре, и чтобы происходило выковывание актива, через который можно охватить всю массу туземцев.
Все это относится к Тром-Югано-Аганско-Пуровской части Сургутского района. Проведение указанной работы здесь до сих пор упирается в жилище, из-за отсутствия которого не представляется возможным создать на продолжительный период контингент работников (врач, учитель, секретарь тузрика и т.д.), а сезонная работа реальных результатов пока не дала.
Другое дело — часть туземного населения, живущая по левобережной стороне Оби и ведущая полукочевой образ жизни, заключающийся в переезде туземцев из зимних жилищ в летние (обские) и наоборот. Они периодически охватываются работой имеющимися школами, больницами, и красный чум тут нужен на нартах или на лодках для переезда из юрт в юрты. Нужно расширять и углублять работу через существующие в этом районе школы, больницы и др. культучреждения и осесть на постоянную работу через полупередвижной красный чум в самой гуще туземного населения правобережья Оби.
На основе вышесказанного мной мыслится, что при красном чуме нужно иметь состав райтузисполкома или совета и даже факторию хозяйственной организации, а из этого вытекает, что чум не будет чисто кочевым. Уверен, что чум кочевой, работающий, что называется, на ходу, нужного эффекта не даст, т.к., с одной стороны, придется кочевать с одним родом туземцев, а с другой, едва ли найдутся работники, желающие поехать. И сумеем ли мы, не изучивши этого дела и не обзаведясь жилищами надлежащего типа для зимнего кочевания, быть полезными и не подорвать авторитета новой организации.
Красный чум должен быть не кочевой, а передвижной, с остановками в селениях для обслуживания местных туземцев и приезжающих из округи и выезда по родам и кочевьям на нартах. Таким образом, делая в зимний период 2-3 основных переезда, при наличии вполне приспособленных для жилья палаток мы будем иметь возможность полностью охватить туземцев медицинской работой. При этом одним из медицинских работников (врач или акушерка) должна быть женщина, иначе женщины-туземки в красный чум не пойдут и останутся, как главный объект для охвата культурной работой, необслуженными со своими болезнями. Что же касается охвата мужчин, то работу по осмотру и диагностике могу провести лично я как военный фельдшер.
Оборудование красного чума, позволяющее передвигаться, даст возможность выявить места оседлости и кочевий, выбрать место для постройки интерната и других стационарных учреждений, намечаемых по пятилетнему плану, организовать бедноту, создать актив, через который можно будет действовать на всю массу туземцев.
С учетом вышеуказанного мною и составляется имущество чума и его оборудование. Все это является новым не только для меня, но и для работников других северных организаций. В течение двух с лишком лет, несмотря на мои старания, мне не удалось обнаружить попыток выработать тип жилища для передвижных красных чумов и встретить людей, могущих здесь быть консультантами. До сих пор этим вопросом вплотную никто не занимался и не занимается, в случаях надобности вопрос разрешается кустарно, путем использования туземных чумов или, в лучшем случае, устройства на нартах кибиток-пологов не для постоянного использования, а для одноразового проезда. Требований, о которых я говорил выше, все эти «корабли тундры» удовлетворить не могут.
С организацией красных чумов встала задача разрешить жилищную проблему в тундре. Я хочу остановиться на палатке, которая, по моему мнению, удовлетворит запросы. Правда, для туземца-индивидуала по своей дороговизне и способу свертывания она недоступна, скорее она может быть использована крупным оленеводческим колхозом или целым туземным родом, претерпев предварительно ряд изменений при практическом применении в обиходе красного чума. В подобных палатках мне пришлось работать с лазаретом в германскую войну в Карпатах. Палатка была больших размеров, вместимостью до 30 коек и носила название «гессенской». Верхняя ее оболочка была из хорошего брезента, а внутренняя — из нетолстой кошмы, подстеганной легкой тканью вроде парусины. Когда я заказывал чертежи, то форму палатки изменил, учитывая возможности портновских мастерских Тобольска и то, что брезента мне удалось получить только 300 м вместо 500. Кроме того, палатку я надеюсь разбивать в лесу, т.к., по имеющимся сведениям, в верховьях Агана, Тром-Югана и Пима в районе кочевий имеются лесные гривы.
Палатки и все имущество чума до первой стоянки придется забросить на лошадях. Здесь можно будет договориться с туземцами о перебросках за определенную плату 2-3 раза в зиму в места кочевий и один раз весной — к реке, чтобы иметь возможность продолжать летом обслуживание проживающих по речкам, поставив себе задачу в дальнейшем организовать туземный оленеводческий колхоз, с которым и проводить работу, являясь его составной частью.
В отношении использования киргизской юрты на Севере никаких материалов в Тобольске нет, да и едва ли кто этим занимался. Лично сам я ее не знаю, потому что бывать в местах степных кочевников не приходилось. Но, судя по словам знающих людей, она будет удобнее, т.к. состоит из легко разбираемых частей — решеток каркаса и кусков кошмы. Но вся беда в том, что нет человека, который бы мог сделать каркас и нет возможности получить юрту в готовом виде. Попытка узнать ее размеры и стоимость была сделана путем подачи телеграфных запросов в Петропавловск, но до сих пор никакого ответа не получено. Если бы представилась возможность получить юрту или хотя бы каркас, можно было бы немедленно выехать и освободиться от затраты средств на пошив палатки, т.к. приспособить на каркас кошму и оленину можно на месте силами людей, владеющих только иглой, а не обладающих портновским искусством.
Посылаю на ваше рассмотрение проекты палаток с подробным объяснением. Просьба срочно утвердить. Если при вашем содействии окажется возможность получить одну казацкую кибитку с каркасом и всеми принадлежностями для оснастки и описанием, можно провести опыт внедрения ее в туземную среду. При умении туземцев изготовлять сложные, легкие и прочные вещи из дерева — нарты, лодки, люльки, шесты — по моему мнению, такая кибитка привьется и может заменить чум, дав удобное улучшенное жилище в тундру для оленеводческих колхозов и вообще кочевников-туземцев. При невозможности получения казацкой кибитки придется согласиться с пошивом палатки по прилагаемым чертежам как формы передвижного жилища, которое можно изготовить в Тобольске, и начать работу по приспособлению этой формы путем практического применения в тундре, согласившись на первое время с кое-какими возможными несовершенствами.
Зав. Тром-Юганским красным чумом Худяков
Информационное письмо в Тобольский окружной отдел народного образования
Одновременно с этим выезжаю по туземному населению Балыко-Пимского тузрайона, при сем препровождаю план-указания работы чума в одном экземпляре, утвержденный районными организациями.
Туземцы указанного района предъявляют требование о выезде чума, и, между прочим, о нем создано мнение, что выявилось со слов инспектора соцвоса Страхова, который был в Салыме. Я еще не приехал, а чум уже ждали. Едем с акушеркой Венгерской, берем запас медикаментов, главным образом, туземного спроса, кино, диапозитивный фонарь, плакаты. Едем с условием возврата на самый момент распутицы в Сургут, чтобы оборудовать лодку для выезда в Аган и Тром-Юган на лето.
Одновременно с этим отделению Уралмедторга высылается требование на медикаменты (…), исходя из потребностей, предъявленных той средой, которую придется обслуживать, причем мной по этому поводу было суждение с врачами, уже работающими здесь и соприкасающимися с туземцами, в разрезе чего и составлено требование. Цифра запрашиваемого спирта может испугать здравотдел и зав.аптекой — 10 кило (3 чистого, 7денатурата) и могут отпустить только 10 процентов, но это будет равносильно тому, что ничего лучше не давать и заранее положить крест на профилактическую работу, так как единственное средство для дезинфекции в условиях передвижения — спирт (…). Настоящим просьба через окрздрав добиться полного удовлетворения требования как в части спирта, так и других медикаментов, потребных при выезде на период лета, полагающуюся за них сумму просьба оплатить в Тобольске за счет средств, подлежащих переводу на содержание чума. Кроме того, прошу ускорить высылку сметы и ответов на вопросы по первому письму <…>
Рыбацкая конференция кончилась, туземцы, бывшие на ней, были обслужены мной в Доме туземца. В поездку беру картину «Кто кого», но желательно получить картину туземного содержания. Воздействуте на Союзкино о высылке последней. Ряд туземцев мной был заснят, что создало повод для выезда женщин из ближних юрт сняться на картинки, что мной и сделано. Это дало возможность показать им диапозитивы по вопросам ухода за ребенком, беременности и другим. С этой стороны я фото использую, буду снимать их и завоевывать авторитет. При сем прилагаю готовые снимки с объяснениями на обороте — не идеально удачные, но на первый раз, нужно сказать, ничего.
По мере развертывания работы и получения опыта буду информировать и, кроме того, окончательно установлю, каким путем лучше можно будет охватить работой туземцев. Но на утверждении сметы как она есть настаиваю в целом, что даст возможность укомплектовать чум так, как это необходимо будет для тех условий, в которых придется работать.
Зав. чумом И.Л. Худяков
«Новости Югры», 1 февраля 1997 года
