Демонологические представления сургутян. Окончание

И. Неклепаев

ПОСРЕДНИКИ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ И НЕЧИСТОЙ СИЛОЙ

По мнению сургутян, есть лица, которые находятся в сношениях с нечистой силой и, пользуясь этими связями, могут причинять людям различные неприятности. Эти лица известны здесь под именем «чернокнижников», «еретиков», или «еретиц» и «вещиц». В противоположность «еретикам», которыми бывают как мужчины, так и женщины, «чернокнижниками» бывают обыкновенно только мужчины, а «вещицами» — одни только женщины. «Может быть, в других местах, — говорят по этому поводу сургутяне, — где есть грамотны женщины, чернокнижницами бывают и бабы, но у нас об этом не слыхивано, чтобы бабы были чернокнижницами»…

«Вещицами» бывают только женщины, разных возрастов, но всегда замужние. В обычное время их ничем не отличишь от других женщин, но как наступает полночь, они сейчас же принимаются за свое дело. А дело это состоит в том, что по ночам они летают в виде сороки и вынимают у беременных женщин недоношенных детей, а у коров таковых же телят. И вынутых недоносков они потом жарят и едят. Ими, по-видимому, они только и питаются, без них же не могут и жить.

Сургутяне, по их словам, не раз замечали, что беременные женщины, без всякой видимой причины, внезапно теряли свой плод… Женщина была, несомненно, беременна, бабка уже ощупывала у нее младенца, и скоро должны были наступить роды, как вдруг, проснувшись в одно утро, эта женщина с ужасом замечала, что она уже «опросталась» и у нее нет ребенка… Это не иначе, как ночью прилетела вещица и вынула его.

При этом, взамен вынутого ребенка, вещицы кладут в опорожненную утробу матери или кусок льда, или кусок хлеба или голик (худой веник). Это делается в ту же ночь, причем сама беременная женщина обыкновенно ничего не чувствует в это время, что с ней делает вещица, так как последняя напускает на нее в этом разе крепкий и глубокий, мертвый сон.

Если вещица ничего не имеет против той женщины, у которой вынимает ребенка, «не несет против нее никакого зла» (а надо сказать, что вообще вещицы, по словам сургутян, не несут против этих женщин никакой особой злобы, вынимают же у них ребят только потому, что без этого вещицы не могут жить, так как недоносками они только и питаются), то вместо украденного ребенка вещица кладет в утробу матери кусок хлеба, после чего мать обыкновенно не чувствует никакой болезни и даже начинает «добреть».

Но если вещица зла на ту женщину, у которой она уносит ребенка, то взамен его она оставляет или кусок льда, или голик. И тогда эта женщина испытывает страшные муки, которые не скоро проходят. Иногда же, вынувши живого ребенка, вещица подсовывает вместо него мертвого — от какой-нибудь другой матери. Это делается тоже ночью, и беременная, по обыкновению, ничего не чувствует в это время, обман же обнаруживается только при родах, когда вдруг появляется «не от чего» мертвый ребенок, и притом обликом — ни в мать, ни в отца…

Чаще всего вещицы таким же порядком портят беременных коров, у которых тоже вместо вынутых телят кладут в нутро хлеб, или лед, или голик. Все это, по словам сургутян, не раз находили у заколотых коров, закалывали же их потому, что, несмотря на все видимые признаки беременности, и, между прочим, отсутствие молока, эти коровы целые месяцы и годы не давали никакого приплода. А обыкновенно, когда вещица вынет у какой-либо женщины или коровы их плод, то они уже больше никогда не забеременят, не «понесут». И вот, если корова долго не телится, то догадываются, что вещица у ней вынула теленка, и такую корову обыкновенно сейчас же убивают, потому что от нее уже не будет ни молока, ни телят, и держать ее станет безвыгодным. В утробе этих коров и находят вместо телят один из вышеназванных предметов, причем заранее можно предсказать, что именно там найдется, так как от льда корова зябнет, от хлеба ее пучит, а от голика она сохнет.

По словам сургутян, вещицы летают по ночам в виде сорок, но без хвоста, обычным сорочьим полетом — то вверх, то вниз, то опускаясь, то поднимаясь. При этом над головой у таких сорок бывает заметен небольшой синеватый огонек. И вот если в полночь, — говорят сургутяне, — увидишь бесхвостую сороку с синим, едва заметным огоньком над головой, ныряющую в воздухе, то вверх, то вниз — это непременно вещица; если же доподлинно хочешь узнать, кто же именно летает под видом сороки, то нужно снять штаны и, обернувшись к вещице задом, посмотреть на нее промеж ног, и тогда сорока, как клубок, упадет на землю и превратится в ту или другую женщину, которая сейчас же бросится в ноги к тому человеку, кто ее «обнаружил», и станет всячески его упрашивать никому не сказывать об этом. И эта просьба вещиц обыкновенно всегда исполняется, потому что сургутяне уверены, что если ее не исполнить, и, хотя бы под величайшей тайной, рассказать об этом кому-нибудь, то про это непременно узнает вещица, так как она «все знает», и жестоко отомстит болтуну; если это человек женатый, то может испортить у него жену, а если холостой, то «напустит на него сухоту и тоску, а может сделать и хуже»…

Этим путем обнаружить вещицу могут только мужчины, бабы же, сколько бы ни смотрели на такую сороку промеж ног, не увидят вещицы в ее настоящем виде. Но есть и другие способы обнаружить вещицу, доступные всем, без различия пола.

По мнению сургутян, у вещиц первый дым из печной трубы никогда не выходит спокойно и тихо, а всегда его вертит и кружит клубами во все стороны, какая бы ни была погода. И вот если ранним тихим утром посмотреть на тот дом, где предполагается вещица, то первый дым, вместо того, чтобы подыматься по выходе из трубы ровно и спокойно вверх, будет клубиться и вертеться, как бы от сильного ветра. Это уже несомненный признак того, что в этом доме живет вещица.

Если женщина, относительно которой предполагают, что она летает вещицей, придет в гости, то стоит только перевернуть заслонку (дужкой в нутро) печи, находящейся в той же комнате, где сидит гостья, как эта женщина, если она действительно вещица, сейчас же уйдет из гостей. И как бы ее не удерживали, и не упрашивали остаться, хотя бы «пировье» было в самом разгаре, она не усидит, и под тем или другим предлогом обязательно уйдет из этого дома.

Тем же способом очень легко и не допустить вещицы в дом, если кто не хочет ее видеть, так как вещица сейчас же узнает, что в печи перевернута заслонка, и как бы ей не нужно было войти в этот дом, она не войдет.

Но этим способом можно предохранить себя от посещения вещицы только днем и когда она является в своем настоящем виде, т. е. в образе той или другой женщины; когда же она летит ночью под видом бесхвостой сороки, то для нее не имеет никакого значения печная заслонка, так как она в этом случае входит в нужный ей дом всегда под передний угол. Этот угол ночью вдруг подымается, в нем появляется синенький огонек, и влетает вещица. Здесь она принимает человеческий облик, или свой настоящий, или какой-нибудь близкой знакомой той женщины, за ребенком которой она прилетела, но чаще всего вещица является в образе той бабки, которая недавно «правила живот» у этой женщины. И сейчас принимается за свое темное дело — вынимать ребенка у беременной.

Впрочем, есть средство и спастись от вещицы. Именно, если беременная женщина спит со своим мужем, то стоит только последнему положить на жену руку или ногу, как вещица уже не может дотронуться до этой женщины. Если же мужа нет дома, то тогда жена на ночь всегда должно подпоясываться мужниным «ошкуром» или «гашником» (пояс вокруг штанов), и в таком случае вещица тоже не может ничего с ней поделать. Повертится, повертится около нее, и увидев, что нельзя к ней подступиться, так и улетит ни с чем…

Что же касается ночных похождений вещиц, то о них сургутяне рассказывают так.

Вещицы, как и все такие существа, стоящие в связи с нечистой силой, летают только в полночь. К этому времени женщина, которая летает вещицей, обыкновенно крепко-накрепко усыпляет (при помощи разных таинственных снадобий) своего мужа (если таковой у ней имеется), а сама отправляется в подполье. Там у ней расставлено в известном порядке 12 воткнутых в землю ножей. Она как-то перевертывается через эти ножи, и при этом половина — ее туловища, начиная от грудей, у ней отпадает, а остаются только голова и руки. Затем эти голова и руки превращаются в сороку (без хвоста], причем из рук получаются крылья. Другую же часть туловища вещица оставляет в подполье и прячет ее под поганое корыто. Потом она вылетает из подполья и через трубу вылетает на улицу.

Из своего дома, таким образом, вещица всегда вылетает в трубу. Этим обстоятельством здесь пользуются, чтобы обнаружить вещицу. Именно, если кто-нибудь из ее домашних, например, муж, заподозрив жену в летании вещицей, захочет окончательно в этом убедиться, то ему советуют в верхней заслонке, закрывающей печную трубу, начертить на саже крест, и если его жена действительно вещица, то у нее после этого в ту же самую ночь заболеет лоб: при полете через трубу она наткнется на крест и «доспеет» себе на лбу шрам, который потом будет болеть у ней до самой ее смерти. Сургутяне по этому случаю рассказывают про одну старуху, которая летала вещицей и над которой проделали эту штуку, что она до самой смерти ходила с завязанным лбом…

Таким образом, если в полночь сургутяне услышат щекотанье сорок, это значит — слетелись вещицы и готовятся отправиться на свой промысел, так как сургутяне уверены, что настоящие сороки в это время спят и ни под каким видом не летают. Вещицы же нередко «промышляют табунами», по две и по три вместе, и у них даже бывает свое особое место, обыкновенно какая-нибудь пустая нежилая изба, стоящая где-нибудь «на пустоплесьи», куда они слетаются каждую ночь и приносят свою добычу. Здесь они ее жарят и едят.

А перед тем как выйти на промысел, чтобы удобнее было совершать свое темное дело, вещицы «закрывают даже месяц», если бывает лунная ночь. Но, по мнению сургутян, это могут делать не все вещицы, а только те, которые «дошли до всего», и обыкновенно про таких вещиц здесь говорят, что это — самые «дошлые».

По словам сургутян, «вещицы летают с города на город», т. е. в одну ночь могут перелетать громадные пространства. Так, сургутяне уверяют, что бывали случаи, как тобольские вещицы появлялись в Сургуте и вместе с сургутскими улетали в Березов, а к утру той же ночи все они уже были по своим местам, и, как ни в чем не бывало, спали около своих мужей.

Прилетевши с промысла домой, вещица обычным порядком спускается в подполье, где после перевертывания через ножи принимает свой настоящий облик и спокойно ложится подле мужа. Таким образом, мужья обыкновенно ничего не знают о том, что их жены летают по ночам вещицами, и некоторые доживали даже до старости и умирали, не подозревая ничего подобного за своими женами. Женщины, превращающиеся вещицами, как мы уже видели, в высшей степени тщательно хранят эту тайну, и до самой своей смерти никому не объявляют об этом. Но перед смертью они, как и вообще все существа, знающиеся с нечистой силой, обязательно должны передать свой секрет кому-нибудь другому, иначе им не умереть, и нечистая сила, с которой они знались всю жизнь, будет их мучить и томить все время, пока они не передадут своего «искусства какому-нибудь другому лицу. Чаще всего они передают свой секрет дочерям, так что, по словам сургутян, вещицы бывают наследственные, и здесь указывают не одну семью, где вся женская половина, начиная с прабабки и кончая внучкой, были вещицами.

По словам сургутян, всех вещиц известной местности можно переловить в Христовскую заутреню. Делается это так: с первого дня великого поста нужно оставлять по полену от каждой утренней истопки и делать это в течение всего поста, а в Христовскую заутреню этими дровами затопить печь. Вещицы обязательно слетятся просить огня. Когда они столпятся у шестка, то нужно между ними и дверью вытащить из полу половицу, и тогда они уже не могут выйти из избы, и тут бей хоть кнутом…

Но вообще вещиц, по мнению сургутян, не следует дразнить и беспокоить, так как за всякую причиненную им неприятность, он потом жестоко расплачиваются с людьми. По этому поводу здесь рассказывают такой случай, бывший будто бы в старину с одним из сургутских священников.

Раз этот священник гулял поздно ночью по берегу Бардаковки (протока, на которой стоит Сургут). Вдруг он заметил в одном из опрокинутых больших пустых каюков какой-то огонек; он приложил глаз к щели каюка и увидел одну сургутскую старуху, которая на небольшом огоньке жарила ребенка. Ни слова не говоря, он отошел прочь и решил наказать эту старуху, когда она придет к нему на исповедь. И вот, когда подошло время исповеди, явилась к нему и эта старуха, и рассказала все свои грехи, но о ребенке скрыла. Тогда он стал допытываться у нее, чтобы она рассказала ему еще про один свой грех, о котором знает и он. Но как он ни уговаривал ее признаться в этом грехе, старуха все отпиралась и твердила одно, что не знает за собой никаких больше грехов. Тогда священник объявил ей то, что видел в каюке, и сказал что за это он не даст ей завтра причастия. И действительно не дал. Это, конечно, заметили и все другие богомольцы, бывшие в храме, и по Сургуту пошла ходить нехорошая слава про эту женщину. Ее стали все сторониться. Конечно, это озлобило старуху, и вот как-то, встретившись с попом, она заявила ему: «Ну, ладно, батька, будешь ты у меня помнить»…

Затем, через некоторое время, эта старуха померла. Немного спустя после этого является раз в полночь к этому священнику его псаломщик и говорит: «Батюшка, — говорит, — пора благовестить к заутрени, благословите!»… Священника это поразило, что больно уж рано пришел псаломщик, но так как у него часов не было, то он и подумал, что, может, и проспал и, благословив псаломщика на благовест, сказал ему: «Звони, сейчас и я приду». И не дожидаясь, по обычаю, звона, пошел в церковь, взяв с собой и своего малолетнего сына, которого он любил водить в церковь. Через несколько часов после этого, когда матушка уже стала тревожиться, что это не слышно звона и в то же время батька не идет из церкви, к ней заявляется псаломщик и говорит: «Пора уж звонить к заутрени, где батюшка!…». Та в ужасе рассказала ему, что он уже приходил за ее мужем и последний давно уже в церкви… Созвали народ, бросились в церковь, и когда пришли туда, то в алтаре нашли священника задушенным. Стали искать мальчика и нашли его, еле живого от страха, под престолом. Когда его расспросили, то мальчик рассказал, что как только они вошли в церковь, на них накинулась какая-то «баушка» с криком: «Наконец-то, я дождалась тебя, мой друг», и стала отца душить; тот было начал отбиваться крестом, но ничего не помогло, а сам мальчик со страху залез под престол…

Тогда все поняли, что в образе псаломщика приходила недавно умершая вещица, которая давно уже несла зло на священника и задушила его в церкви.

Но в последнее время, заключают обыкновенно свои рассказы, сургутяне, вещицы стали как-то реже появляться, чем раньше, и уже больше портят коров, чем людей. Но коров они портят часто и теперь, вот почему новотельным коровам, по первому теленку, здесь обыкновенно завязывают рога мужским «ошкуром» (пояс от штанов), «чтобы вещицы не утащили теленка»…

Очень близко походят на вещиц, по рассказам сургутян, так называемые здесь «волшебницы». Ими тоже бывают только женщины, но, по-видимому, не одни замужние (как вещицы), а и девушки. Единственное их занятие состоит в том, что по ночам они разрывают на кладбище свежие могилы и «обдирают» (едят) только что похороненных покойников. Ими они только и питаются. Этим, главным образом, и отличаются волшебницы от вещиц, но отличаются, по понятиям сургутян, очень резко. Вещицы никогда не «обдирают» покойников, как, в свою очередь, и волшебницы никогда не вынимают у женщин и коров недоносков. И ни одна вещица ни разу не была в то же время и волшебницей, как и волшебница — вещицей. Но во многих других отношениях они очень походят друг на друга.

Волшебницы, как и вещицы, в обыкновенное время ничем не отличаются от остальных женщин, и по наружности их нельзя заметить. Но, однако, есть один способ обнаружить и проделки волшебницы. По этому случаю у сургутян существует такой рассказ. У одного мужика была жена волшебницей. Так же, как и все, она летала по ночам на кладбище и обдирала покойников. Вот мужику и стали говорить про жену: куда же ты, мол, смотришь? Жена-то твоя что делает! Сначала он не верил, хотя и замечал за женой такую странность: как только они сядут обедать, жена все говорит: я сыта. — «Где же ты ела?» — молчит. Тогда некто научил мужика доглядеть свою жену: «Когда будешь ложиться спать с женой, то защеми конец одеяла между большим и следующим пальцами ноги, и она не в состоянии будет тебя усыпить. (Обыкновенно к полуночи она усыпляла мужа и отправлялась на кладбище). А когда она пойдет, ты встань и посмотри в продушину между двух пальцев — указательного и среднего, и увидишь все ее проделки…». Мужик так и сделал, и убедившись, что жена у него волшебница, тут же ее убил.

Вообще о волшебницах у сургутян существует очень мало рассказов, и кроме только что приведенного нами (как видит читатель, далеко не полного), нам ни одного не удалось записать.

В заключение следует рассказать еще об оборотнях.

Оборотни, по мнению сургутян, особая порода людей. Это — не чернокнижники и не вещицы. Оборотнями могут быть как мужчины, так и бабы, причем первые превращаются чаще в медведя, вторые — в свинью. Превращения эти происходят, по-видимому, тем же путем, как и у вещиц, т. е. в подполье эти лица перевертываются или перескакивают через 12 ножей и затем превращаются в то или другое животное. Если эти ножи украсть в то время, когда оборотень странствует, то он навеки так и останется в том виде, какой принял. По этому случаю у сургутян есть очень трогательный рассказ про одного медведя-оборотня, на которого «было жалостно глядеть», когда он скитался по лесам, не привыкший к условиям медвежьей жизни и не будучи в состоянии снова сделаться человеком, так как его ножи кто-то «свистнул»…

Оборотни могут превращаться также и в налимов. Про это здесь рассказывают такой случай. Раз зимою ловил мужик «самоловами» рыбу и добыл «матеряющего» налима, чуть не в человеческий рост. Кликнул жену и говорит ей: «Убей поскорей налима, а то он, пожалуй, будет биться-биться и заскочит в воду, и свари мне из него уху»… А сам пошел дальше осматривать другие самоловы. Жена же подумала: «Врдяд ли в такой мороз заскочит налим в воду, поди уж он давно «доспелся патанкои» , и стоит ли его бить». И ушла домой. А налим тем временем трепетался-трепетался на льду, добился до луны и юркнул в воду…

Осмотревши самоловы, возвращается мужик домой и — что же! Нет ни ухи, ни налима… Не говоря лишнего слова, мужик сейчас же задал жене трепку за ее «провинку» и строго-настрого заказал ей вперед слушаться мужа, а о случае с налимом вскоре и позабыл.

Вот в ту ли зиму или в другую, пришлось этому мужику приехать раз в город. Встречается он на базаре с каким-то купцом, и вдруг этот купец здоровается с ним, как будто бы это был его старый хороший знакомый, и зовет к себе в гости… Мужик вытаращил глаза и с удивлением посмотрел на купца, которого он видел в первый раз в жизни, а тот здоровается с ним, как со старым знакомым, да еще зовет в гости… Но в гости отчего не пойти! — Пошел. Пришли они к купцу, и начал он угощать мужика и водкой, и чаем, и разными закусками. Мужик сидит и ест, от угощенья не отказывается, но в тоже время думает: «Вот чудо-то, диво-то! И в глаза не видал этого купца, а как он меня угощает, что бы это значило!». После того купец и говорит мужику: «Отвези, брат, пожалуйста, от меня своей жене подарочек, что я тебе дам». И начал он тут откладывать мужику разные материи — «и шелковы, и атласны, и гарусны», и разные ожерелья, и серьги, и кольца… Тут мужик не вытерпел и спрашивает купца: «Скажите же, пожалуйста, кто вы такой будете и за что вы дарите жену мою!» — «Вот за что я дарю, — отвечал купец, — помнишь ты, как раз зимой добыл ты матерого налима и приказал жене сварить из него уху, а она не послушалась тебя и не сварила уху, а бросила налима опять в воду! Вот этот налим и был я, и за то твою жену дарю, что она не убила меня. Я ходил допоздна в реке, отстал от товарищей и наткнулся на уду, и спасибо жене твоей, а то быть бы мне в ухе, и вот за это ей и подарочек»… После этого мужик спрашивает: «Для чего же вы ходите налимом!» — «А видишь ли, братец, мы промышляем на песках рыбу, вот и ходим узнавать, где рыбы останавливается больше, там и делаем промысел»… Тогда мужик понял, что перед ним оборотень, взял поскорей подарки и — домой.

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Яндекс.Метрика