…Понедельщиками называются люди, которые исполняют земскую и почтовую гоньбу во время лета, правильнее лодочники, потому что через две-три станции от Тобольска, вниз по Иртышу, летом существует одно сообщение — водное. Для проездов земских чинов употребляются крытые лодки-каюки, не всегда удобные для плавания; напр., против большого ветра каюк не может плыть: его парусит; также он медленно движется и против воды. Обвалы крутых берегов Иртыша бывают очень опасны для пловцов в небольших лодках и каюках. Масса берега, в несколько сажен (сажен до 20), рушась в воду, производит страшное волнение по реке версты на две, причем нередко волны или опрокидывают лодки или выбрасывают их на отлогий берег и мели. Переправа скота через Иртыш производится при посредстве неводников (4 саженных лодок), иногда спаромленных: при переправе лошади смирнее коров; последние брыкаются и наваливают лодку; впрочем, вывалиться здесь не составляет происшествия. Существование крестьян поддерживалось прежде с большим достатком, чем ныне, звероловством и рыбопромышленностью.
Кроме недостатка зверей, лесные пожары нанесли также значительный вред и сбору кедровых орехов: кедры выгорели. Пожар происходит от двух причин — самовозгорания от трения между вековыми деревьями и от неосторожного обращения звероловов. Так недавно большие пожары местными жителями единогласно приписываются небрежности рабочих одного самаровского торговца, оставивших в урмане разведенный огонь. В уцелевших урманах водятся еще медведи, лоси, олени, белки, горностаи, зайцы, песцы, выдры и волки. Цены на звериные шкуры в полной зависимости от тобольских и местных скупщиков, ведущих свои дела с русскими и инородцами на сбыте хлеба, соли и других предметов потребления, при неизбежном кредите и широкой кабале. Орехи родятся годами. В селе Самарове в урожайный год одно семейство набирает их пудов 20 (в селе 170 дворов). Утверждают, что один астраханский купец ловит рыбы более, чем все промышленники севера Тобольской губернии. Это преувеличено, но верно, что на Иртыше и Оби улучшения и развития рыболовного промысла незаметно, и получают от него некоторую выгоду одни скупщики и кулаки, а не население. Последнее представляет собою работника-рыболова, а не хозяина речных богатств, из которых оно даже для своей пищи пользуется только мелкой, негодной для вывоза рыбой. Между тем рыболовные пески составляют прямое достояние жителей. Не имея средств для полного рыболовного обзаведения, они отдают их в аренду богатым людям за самую ничтожную цену, а в придачу идут в кабалу и сами. По Иртышу высшая арендная плата за песок редко достигает 100-150 рублей. При этом встречаются весьма прискорбные факты. Так в Самаровской волости все пять песков находятся во владении одного лица — виноторговца. У него на песках рыболовят рабочие за определенную плату 15-20 руб. в лето, а жители, хотя и не считаются рабочими, т.е. не получают наемной платы, добытую ими рыбу сдают ему же за получаемый в долг хлеб, обувь, платье и водку. Об артелях, единственном спасении от эксплоатации гнилым товаром и водкою, крестьяне не помышляют; тем менее остяки и самоеды. Впрочем, работники-рыболовы сбывают свою добычу по настоящей цене, если не принять во внимание того, что и скупщики продают рыболовам гнилой ситец, чай-ваньку и т.п., налагая самый бесцеремонный процент.
…Около Самарова стоит пароходная пристань. Село расположено на отложьи правого берега реки и при своем основании, так же, как и Демьянское, было ямщицким поселением. Ныне в нем до 170 домов и до 700 душ обоего пола. Население исключительно русское. Место, занимаемое селом, очень тесное; расселиваться негде, ибо под крутизной старой береговой террасы идет узкая полоса земли, изрезанная родниками, низменная и почти вея затопляемая весенними разливами. Теснота и беспорядочность построек поразительная. Жители, сознавая неудобства и опасность расположения своего села, где нет ни дворов, ни улиц, решились на крайнюю меру: прибегнуть к жеребьевке пустых мест за селом, куда и выселиться из тесной кучи строений. Однако новые места оказались до того неудобными, что на них собаки тонут. К сожалению, эти места случайно выпали на долю наибеднейших домохозяев, не имеющих материальной возможности ни укрепить болотистой почвы, ни перенести на нее своих домишек, которые к тому же земская полиция поправлять не позволяет, желая тем побудить к скорейшему выселению. В Самарове живет несколько довольно зажиточных торговцев, арендаторов рыболовных песков и скупщиков (они как домохозяева не были привлечены к жеребьевке мест, где собаки тонут) рыбы и зверя. Это все почти недавние пришельцы, имевшие или имеющие в программе своих промыслов виноторговлю. В Самарове одна каменная церковь, почтовое отделение и аптека. На пристани берег укреплен срубом и выстроен домик для помещения лиц, ожидающих парохода. Пароходы, идущие в Томск и обратно, почти никогда не заходят в устье, а пользуются протоком Неулевкой из Иртыша в Обь, на 12-й версте ниже Самарова. Приток Неулевка от Иртыша до Оби идет на расстоянии 74 верст и впадает в Обь около деревни Зенковой, на 66-й версте выше устья Иртыша. Неулевка не широкая, но извилистая; по берегам ее я насчитал всего пять небольших русских деревень.
Павлов А., «3000 верст по рекам Западной Сибири»
