Любовь Лущай
От каждой деревни ждешь чего-то особенного, одной ей присущего, и не только в смысле местоположения природного. Большей частью ждешь особенного от жизненного уклада людей. Понятно, что несмотря на какие-то схожие стороны, все же каждая деревня на свой лад живет. Попадешь в нее зимой, обязательно приглядываешься к подходам у домов с улицы. Если расторопно, чисто и опрятно живут хозяева, то это сразу приметно по прочищенным дорожкам, подметенным подворьям. Каждое крыльцо само за себя говорит. Весной свои приметы — снег торопятся счистить с дорожек добрые хозяева, прибрать палисадники, расчистить землю и дать ей волю. Д про лето и говорить не приходится — в зелени такие дома, в цветах.
Может, и не первое это дело навести под окнами порядок, цветами да травами землю усеять. Забот всегда много в деревне. Что картошку посадить, что за коровой да другой живностью доглядывать — немалая забота. Но все же найдет хорошая хозяйка часок-другой и наведет красоту перед крыльцом — и себе на радость и всем, соседям, чтоб было любо поглядеть.
После большого трудного дня любит посидеть Владимир Кузьмич, подумать. И тут Юлия Михайловна слова не скажет мужу, пусть побудет ее Кузьмич сам с собой, это для него и передышка, и к новым делам мысли. Ясно, что вот так один не будет долго сидеть Кузьмич ее, заговорит, наконец. И тут Юлия Михайловна тоже с готовностью присядет рядом. Она такая маленькая росточком, быстрая, энергичная, на слово бойкая, а он — каждое дело подолгу обдумывает, но как-то враз, стремительно решает. Выслушает доводы его Юлия Михайловна и скажет: «Ну, смотри, Кузьмич, смотри». Каких бы дел ни касались такие раздумья, все же привычнее Найдам о них вместе толковать. И так поговорят, посомневаются и по-другому подумают, глядишь — все уже решено, Кузьмич улыбается про себя, значит он уже знает, как поступить.
Перед моим приездом в Ягурьях к старикам Найдам лошади их сбежали с пастбища и стали лезть к неогороженным стогам. Лошади — хитрые, днем в лесу стоят, а ночью — к стогам подбираются. Владимир Кузьмич решил, что надо идти ночью ловить лошадей и снова на пастбище отгонять. Нелегко пришлось, но поймал, отправил на пастбище. Не успел передохнуть от беспокойной ночи, надо за другое дело браться. Раным-рано за сеном отправился (трактор, прошенный им накануне, именно к этому часу подогнал один из госпромхозовских механизаторов). Быстренько глотнул чаю с краюшкой хлеба и готов опять к работе старый солдат. Получился очень нелегким день у Владимира Кузьмича. Когда же он узнал, что дома гости ждут, пришел вскоре в избу и, будто извиняясь, заметил: при хорошей организации всей работы в домашнем хозяйстве (мужской, разумеется) всего-то на два часа. Это просто случайно сложившиеся обстоятельства. Но таких обстоятельств у него предостаточно. Мало ли нужно в доме, во всех пристройках мастерить, обновлять. Глаза видят, где что надо делать, а руки сами берутся за топорик, молоток, пилу.
— Мелкая работа всегда найдется, — говорит Владимир Кузьмич. — Только бездельник без работы сидит.
Давно заведенными порядками держится сельский дом: утром одна работа, в обед и вечером — другая. Все это не дает возможности расслабиться, поддаться своему настроению. Нет, нужно постоянно быть в ладу и с собой, и со своим здоровьем. Нужно знать, когда и что делать из больших работ, как время свое распределить, силы. Пока на ногах старики, все ладится у них. Идет дымок из печной трубы, развевает ветер постиранные полотенца да простыни, оплетают роскошные цветы стены дома и изгородь — значит все в порядке. Живут старики.
Владимир Кузьмич в штрихах обрисовывает, чем и как сам занимается, что тревожит его, какие проблемы возникают не только в семье, но и во всем поселке. Оказывается, очень непросто на селе и дрова заготовить, и землю вспахать, и урожай реализовать. Вот взять хотя бы заготовку дров для дома. «У нас такая местность, — рассказывает Владимир Кузьмич, — что водой надолго заливаются сора, поэтому нужно поторопиться с заготовкой дров и в марте их вывезти из лесу. Можно еще на начало апреля перенести вывозку, но позже никак нельзя. Транспорта маловато в отделении и тут уж можешь-не можешь, а в назначенное тебе время вывези дрова. Вывозим целыми хлыстами, только сучья обрубаем. А уж потом, когда удобно каждому хозяину, тогда и доводим, как говорится, дело до ума: распиливаем, складываем. Но эта работа всегда в удовольствие мужчинам».
В мае, когда начинаются огороды, свои проблемы возникают на селе. В поселке Ягурьях общее поле для всех. У кого пять соток, у кого семь. Владимиру Кузьмичу остался последний клин в 12 соток. Сначала подумал, что многовато, но не отказался. Огород ведь не только для своего стола. С огорода нужно и всю живность имеющуюся прокормить. Вырастить урожай дети помогают. Приезжают погостить, с делами огородными управиться, порыбачить. Рыбалка в июне здесь начинается. Кто ловит рыбу для себя, кто для производства. Здесь, в Ягурьяхе, ферма лисья, а для лис рыба — первая еда. Вот и стараются госпромхозовские рыбаки побольше запасти этого ценного корма.
Надо отдать должное Владимиру Кузьмичу Найде, он никогда не жил в своем поселке гостем, наблюдателем. Сейчас на пенсии, но как бы ни был занят домашним хозяйством, все равно найдет время на планерке побывать, в школу зайти, в детский сад — о нуждах расспросить, информацию получить из первых уст. Вся жизнь Владимира Кузьмича такая, что не отыскать в ней беспорядка, легкомыслия. С войны привык все делать надежно, и в мирной жизни своих принципов не рушит, как бы ни казались они старомодными, консервативными.
Идут по кругу заботы сельского жителя и нет им конца. Но ни одно дело не может наскучить хорошему хозяину. Он наперед знает, что завтра станет выполнять, что через неделю. А когда подходит сенокос или сбор ягод, тут уж торопится побыстрее с мелкой работой управиться, чтобы потом не накапливалось множество дел и одно не мешало другому. Да и на душе спокойнее.
Владимир Кузьмич любит и сенокосную пору. И ягоду берет ловко. Места все изучены им вдоль и поперек, из поселка в отпуск никогда не ездил, все отпуска в Ягурьяхе проводил. С 1968 года здесь он поселился, а до этого жил с семьей выше по реке Сеуль в поселке Тяутьях. Так что хоть охота, хоть ягода, хоть рыбалка — все для него дома, как говорит Владимир Кузьмич, за забором.
Хорошее место Ягурьях. Стоит поселок на высоком мысу, весной разливается река до самой Ендырской протоки, словно море. И не любить нельзя такую красоту, приумножить ее каждый стремится. Дома, если кто задумал строить, строят добротные и с большим вкусом снаружи их украшают. Может, поэтому в поселке светлые тона преобладают не только на фасадах домов, но и в настроении, в мыслях людей.
Владимир Кузьмич Найда себя крестьянином не считает, хотя из всех работ сельских, какие ему доводится выполнять, любит больше всего с землей возиться и хочет внедрить культуру земледелия. Будет культура земледелия — будет и отдача хорошая от земли. В чем-то он уже достиг прекрасных результатов, в чем-то пока еще на пути к успеху. Он верит, что на его земле можно вырастить все.
— Вы посмотрите на эту тыкву, — приглашает Владимир Кузьмич полюбоваться желтобокой преогромной красавицей.
Тыква весит 37 килограммов. А он хочет добиться, чтобы было не меньше 90, потому что это сорт из семейства тяжеловесов. А всего Владимир Кузьмич выращивает тыквы 17 сортов. Пробует всякие сорта, ему интересно, как какой сорт поведет себя. Сейчас он пробует развести земляную грушу. Эта культура хороша тем, что дает и зеленую массу, и корнеплоды. С удовольствием едят земляную грушу и кролики, и свиньи, и утки. И людям полезны корнеплоды, особенно страдающим сахарным диабетом.
Растет на землях Ягурьяха и фисташка, растут и арбузы, и дыни. Сначала в теплицу высаживает их Владимир Кузьмич, а потом в открытом грунте зреют. Восемь сортов помидоров выращивают Найды, чтобы определить, какой же лучше, на чем остановиться, какие сорта уже можно рекомендовать соседям.
— В основном я только с этой целью и развожу интересующие меня культуры, — признается Владимир Кузьмич. — Много ли нам надо помидоров! Ну, ведро, два. Остальные не понесу же в магазин сдавать. Вон у крыльца стоят, приходите и берите кому надо.
А вот получить лучший сорт, хорошо хранимый, урожайный и с соседями поделиться такими семенами, опытом возделывания — это не только большое наслаждение, это постоянная потребность неутомимой души Владимира Кузьмича. Интересуют его очень малина, рябина, смородина, яблони. И выписывает он семена из разных концов страны, сеет, экспериментирует. У него растут айва и актинидия, китайское просо и люцерна. Если же перечислить все цветы, какие Юлия Михайловна высаживает, семена, какие выписывает, то перечень получится невероятным. И все это из теплых и добрых рук людей получает силу, укрепляется в северной земле. И, чтобы укрепилось самое несеверное, самое теплолюбивое растение, готов Владимир Кузьмич ходить за ним, как за малым ребенком. Но, конечно, и практический смысл видит он в своей агрономической деятельности.
— Мы, сельские жители, должны сами себя прокормить, — говорит Владимир Кузьмич. — Каждый должен что-то посадить и не побираться. Вот я держу свиней — им надо и картофель, и брюкву. Поэтому я землю хочу засадить с пользой. Знаю, что хороший урожай дают брюква, турнепс, тыква. И я подсчитываю, сколько могу получить корнеплодов, на какое количество животных хватит урожая. И рассчитывать надо не только, к примеру, на шестерых свиней, но и на приплод. Вот я вырастил в прошлом году 3 тонны 200 килограммов картофеля. Конечно, много свиней этим не прокормишь. Так что по земле, по кормам и нужно свое хозяйство вести. А как по-другому?
Юлия Михайловна слушает своего мужа и как будто только сейчас его узнает. Смотрит она на него с большим уважением. И ко всякой затее Кузьмича относится серьезно. Ей тоже все интересно, все любопытно. Вообще, конечно, гармония необычайная в семье Найд. Владимир Кузьмич с неменьшим любопытством за цветами Михайловны наблюдает. Любуется ими, хотя он очень сдержанный человек по натуре, лишнего слова не скажет. Но по глазам видно, что значит для него земля.
Юлия Михайловна с нетерпением ждет, когда же школу в поселке построят. Я спросила, почему так хочет она этого, ведь дети давно выросли, а внуки живут тоже не рядом.
— Хочу половину своих цветов детям отдать. Пусть будет у них теплица, пусть цветы и деревья украсят весь двор, завьют стены и окна. Пусть дети красоты побольше видят. Тогда и души у них будут красивыми. Я в своей жизни видела много замечательных мест, очень хочу, чтобы и местные ребятишки хоть бы в детстве пожили в сказке.
Велико желание Юлии Михайловны. И вместе с тем очень буднично. Есть идея, есть земля, есть уже семена — нужно просто взяться за работу и посадить свой сад. Но есть еще много самых неожиданных и самых несовместимых желаний в этой хрупкой маленькой женщине. Отчего же в ней уживаются и романтические идеи и совсем обычные, земные! Ответ прост, и дает этот ответ жизнь. Жизнь, какая она есть в поселке, когда и печку надо топить, и воду из речки носить. А не принесешь, цветы да грядки не польешь — красоты не вырастишь на своей земле.
Живет желание в Юлии Михайловне как-нибудь приобрести козу. Коровушку трудновато держать старикам, а коза — вот она, всегда рядом с домом, и молочко ее вкусное да полезное. Овец в поселке начали держать. Польза от них небывалая. Женщины все прясть научились, проблем с носками никаких — вяжут и малым, и старым. И вообще вязаньем да вышиваньем в Ягурьяхе все живут. И такие чудные вещи делают, каких нигде в округе не купишь. Глядя, как Михайловна вяжет, вышивает в долгие зимние вечера, Владимир Кузьмич решил попробовать себя в рисовании. Получается. Сейчас уже не одна кухонная доска Юлии Михайловны разукрашена птицами, цветами. Да, красивое всегда человека возвышает. И если бы это было не так, не стала бы столь настойчиво Юлия Михайловна мысль одну вынашивать. Уж очень ей хочется, чтобы однажды остановился около их поселка теплоход и пригласили бы туда всех жителей на картины полюбоваться. На целую выставку. Ведь ребятишки многие не видели ни полотен известных художников, ни даже их репродукций. А посмотрели бы живопись… Господи! Это же какую красоту бы они увидели. Это же полное перерождение души происходит от прикосновения к прекрасному. Почему-то уверена Юлия Михайловна, что только красота, наполненность духовная может поднять человека над всем будничным, над всей нашей суетой.
— Ну, если уж не галерея картинная на теплоходе прибудет к нам, — улыбается Юлия Михайловна, — то, может, хоть репродукции бы к нам присылали известных картин, чтоб можно было их купить и потом любоваться на них.
Два человека, два разных подхода к жизни: практический и пылко-романтический. Но почему же создается такое гармоническое начало, почему же такая славная обстановка царит в этом доме!! Конечно же, и Владимиром Кузьмичом и Юлией Михайловной движет доброта. А стремятся и та и другой к красоте на земле и в душах людских. Может, ключик того семейного единства в словах, произнесенных как-то Юлией Михайловной: «Кузьмич тоже любит цветы, очень доволен если выглядятся цветы, зацветут. Очень им радуется. Жизнь-то ведь красна не одним картофелем. То, что практично — то хорошо, ну а то, что красиво, сильно душу трогает. Цветы, как музыка. И мне хочется, чтоб в нашем поселке все было красивым. Мне очень хочется красивее жить. Красивее. И чтоб молодые радовались жизни, чтоб они землю полюбили, как люди моего поколения. Если бы не земля, мы бы пропали, наверное.
Я полюбила этих стариков из Ягурьяха. Хорошо они знают жизнь, хорошо живут. Возможно, прочтя эти строки, кто-то из односельчан скажет, что не во всем со мной согласен. Не нравится некоторым, к примеру, прямолинейность и категоричность Владимира Кузьмича, с какой он подходит к людским прегрешениям. Не нравятся какие-то откровенные суждения Юлии Михайловны. Не молчат Найды, если видят явные беспорядки в жизни. Но все это от любви к соседям, От большого желания жить всем в мире и согласии. И, конечно, прекрасно желание Юлии Михайловны, как-то высказанное ею при одной из наших встреч , — собрать всех жителей Ягурьяха за доброй беседой. И не менее прекрасна мечта Владимира Кузьмича — помирить всех людей, чтоб не таили они обиды друг на друга.
Не жалко Юлии Михайловне отдать поселковой детворе первые ягоды клубники, малины. Как птицы, прилетают к ней ребятишки с кружками угоститься ягодами. И она оделяет каждого. С легкостью, смеясь да ласково разговаривая с детьми, расстается Юлия Михайловна с выращенным урожаем. И Владимир Кузьмич никогда не упрекнет жену, не скажет, что лучше бы сама съела. Знает, что одарить ягодами, цветами ли соседей для Юлии Михайловны самое приятное в жизни. Она просто богаче себя чувствует, что доставила людям такую радость.
Не жалко. Вот в чем дело. Не жалко отдать что-то свое, к чему привыкла, что полюбилось. Не жалко. Юлия Михайловна рада любому гостю, готова накормить, напоить всех, и в дорогу хоть бутерброд да завернуть, по-матерински встретить и проводить за порог своего дома. И потом еще долго живешь добротой и щедростью этих людей.
Журнал «Югра», 1991, №2
