От Тобольска до Березова

К. Губарев

Во время рождественных святок в Березове, среди незатейливых развлечений, было отрадное, настоящее празднество: открытие женской школы. Слышавши о ней мельком в Тобольске и дорогою, я с нетерпением ожидал этого праздника, чтобы узнать, в каком виде основывается школа.

В один из проведенных мною в Березове вечеров, спутник мой, возвратясь с экзаменов уездного училища, обратился ко мне с следующими словами: «Вы, К.Г. , не можете себе представить, как я сегодня утешен: все готово к открытию женской школы и она имеет достаточные собственные средства; но об этом после поговорим, а теперь я скажу вам, что самоеды отвечали толковее и разумнее всех учеников и по всем предметам, особенно из арифметики. Удивительные у этих мальчиков способности, здравый смысл и быстрота соображения; т. е, как будто они не вместе с другими учатся». — «Куда же они поступят из училища? Нужно же дать им дальнейшее образование», — спросил я. — «У меня есть предположение, чтобы открыть несколько стипендий для остяков и самоедов при Т…й гимназии и при Казанском университете. Но для старшего из сказанных самоедов ничего не могу сделать. Воспитатель его уже затеял переписку о помещении его в семинарию и летом увезут. А между тем мальчик выказывает особенные способности к рациональным наукам».

Вскоре после этого я получил пригласительный билет к открытию женской школы.

В зале уездного училища собрались все чиновники, почетные граждане (купцы и мещане) и жены их. Особенно отрадно было глядеть на 24-х девочек, стоявших впереди (будущие ученицы). Дети с любопытством посматривали вокруг и друг на друга; пред глазами их совершалось необыкновенное явление: дети важных чиновников, купцов, мещан и казаков смешались вместе; прежде первым не позволялось видеться и говорить с последними, а теперь они все, без различия, будут рядом сидеть и учиться вместе. Из прочитанного отчета о суммах и о разрешении начальства на открытие школы я узнал, что к основанию женской школы березовцы не были побуждаемы ни воззваниями начальства, ни понудительно-пригласительными подписками к добровольным пожертвованиям, ни гуманною заботливостью жен высших мира чиновнического (как во многих городах хлопотали жены их пр-ств из желания прославить свою гуманность в газетах); они взялись за дело вследствие собственного сознания, порожденного духом времени.

Найдя необходимым обучать грамоте не только сыновей, но и дочерей, березовцы, потолковав между собой, собрали значительную сумму на первоначальное устройство и, обязавшись взносить ежегодную плату, обратились к начальству с требованием об официальном признании женской школы, где до открытия ее уже обучали детей. При таких зачатках школа эта, конечно, не падет, а принесет несомненную пользу, и для дальнейшего развития ее, право, не нужно опеки и особенной заботливости начальства.

К осуществлению благого начинания много содействовал тот же благородный, тихий П… И… Г…ц, о котором я говорил выше. Получая всего 1000 р. сер. содержания, он обязался ежегодно взносить по 100 р. с., несмотря на единовременное значительное пожертвование. Семейные люди в открытии школы видели личный интерес, а он, человек одинокий, не имеющий других средств, кроме содержания по должности, и не подстрекаемый никаким личным интересом, помог очень значительно березовцам, единственно в видах общей пользы и по свойственной каждому порядочному человеку гуманности.

В устройстве школы принимала деятельное участие жена законоучителя, принесшая некоторую лепту из своих достатков и принявшая на себя, по выбору общества, обязанность попечительницы. Учителя уездного училища обязались безвозмездно обучать и преподавать в школе.

Надо было видеть, с какою готовностью жены чиновников и граждан при открытии школы приносили пожертвования материями, коленкором, холстом и прочими необходимыми для женских работ вещами. Положим, лепта их была недорога по ценности, но как поданная от чистого сердца, от проявляющегося без стороннего вмешательства желания помочь по силам, она заключает в себе много залогов к прочному будущему. По окончании обычных обрядностей, почетным гостем сказано было несколько слов о необходимости образования девочек, как будущих матерей, и о поднятом вопросе о значении женщины в гражданском обществе! Этот спич, не говоря об его новизне для березовцев, имеет свои последствия и взволновал тихую жизнь березовцев… В тот же день некоторые из жен, как я узнал, на грубые, деспотические требования мужей отвечали: ты чего кричишь? ты слыхал, что генерал говорил: я не хуже тебя, не раба, а ровная тебе; я мать наших детей, хозяйка дома, блюстительница домашних интересов и прочее.

При Екатерине II остяки и инородцы обложены были известным количеством определенного зверя по волостям. Впоследствии, по исчезновении некоторых пород зверей, например, бобров, такое распределение ясака сделалось обременительным для остяков. И в 1825-27 г. составлены особою комиссиею новые правила о взносе ясака, с дозволением оседлым инородцам уплачивать частные повинности деньгами и мелкими зверями: белкой, песцовыми лапами, неплюями (оленьими шкурками).

В последние 60 лет так называемые дорогие звери чрезвычайно уменьшились. В 1800 году было взнесено в ясак соболей 776, а с 1850 по 1860 год всего 843; соболь преимущественно водится в Котской волости, по р. Ендре, Канде, Кандушке и прочим протокам; более двух третей означенного количества постоянно доставлялось из Котских городков, где даже в 50-х годах ловили по 60-ти соболей, но в 1861 г. всего представлено около 20-ти шкурок.

Бобров же, ещё с 1800 году, положено было в ясак 81, а выдр 64; в последние же 10 лет не поймано ни одного бобра, и молодое поколение инородцев даже не видело уже этого зверя; выдр представлено было всего 29. Черных лисиц, сделавшихся величайшею редкостью, ловят по одной и по две, и то не каждый год; чернобурые тоже переводятся; ежегодный взнос как этих лисиц, так и крестоватиков, простирается от 20 до 30.

Порода простых лисиц, т. е. сиводушек и белодушек, не перевелась. С 1850-60 г. простых лисиц взносилось в ясак ежегодно от 300 до 400, из числа коих большая половина (почти две трети) по Обдорскому отделению, куда причислены бродячие остяки и самоеды.

Добыча известной породы зверя не обусловливается ни местностью, ни способом ловли; все зависит от случайности. Инородец, ставя капканы и сети на лисицу, не может рассчитывать именно на этого зверя, чаще попадает заяц, а в обдорских тундрах песец. Иногда случается наоборот: в приготовленные для зайцев сети заманивается ускользающая от капканов лисица. При мне был случай: один бедный остяк Казымской волости, почти нищий, отплачивавшийся за взнос за него ясака личными услугами, нашел в заячьем капкане совершенно  черную лисицу с маленькою проседью на хвосте, которая местною комиссиею оценена в 80 руб. сереб. Пример неслыханный! И действительно, подобной лисицы даже березовцы никогда не видывали — она черная, как смоль, и необыкновенно пушиста. Самоедские старшины, к которым на показ, как редкость, привозили ее в Обдорск, сказывали, что им никогда не случалось видывать такого зверя.

Собственно же количество улова зверя зависит от многоснежности и малоснежности зимы. Если зима многоснежна и ранняя, то улов плохой, потому что собаки проваливаются и не в силах гонять соболей, а лисицы редко выходят в открытые места, к норам же их трудно добраться. Вообще в подобную зиму зверь, оставляя прежнее свое обиталище, скрывается у самых отдаленных протоков и в непроходимых местах. По замечаниям инородцев, многоснежная зима обещает хороший улов на будущий год; да это и очень естественно: молодые звери, спасенные от капканов и собак, конечно, принесут к будущей осени приплод.

Остяки березовского отделения занимаются звероловством не ради удали, свойственной диким племенам, не ради выгод, а ради одной необходимости в уплате ясака. Впрочем, у сосвинских и казымских остяков бывают остатки. Главная промышленность березовских остяков рыболовство, которым они в больших размерах также не занимаются.

Оставляемые без надзора старшин, бродя по урманам за зверем и по протокам за рыбою, остяки, казалось бы, должны иметь между собою неприязненные столкновения и ссоры, одним словом, легко ожидать частых преступлений при их дикости, неразвитости. Между тем, остяки щадят жизнь другого и не посягают на чужую собственность. Инстинктивное ли сознание о безнравственности убийства и воровства, или боязнь подвергнуться наказанию останавливают их от важных преступлений, не знаю наверно; но криминальные преступления здесь редки.

По собраным мною в березовском окружном суде сведениям, оказалось, что с 1830 по 1862 год были признаны виновными в уголовных преступлениях и осуждены всего 21 человек, из числа которых 13 человек судились за убийство и за растление, 4 за угон вооруженною рукою оленей, 2 за кражу оленей и 2 за кражу и корчемство.

Эта ничтожная за 30 лет цифра много говорит о нравственной стороне инородцев.

Журнал «Югра», 1993, №5

Фото Анатолия Лахтина

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Яндекс.Метрика